Ангелы уходят не прощаясь - [7]

— Товарищ, остановитесь! У вас день…

— Слушай, взмолился парень. — Я с тобой по-братски поделюсь. Не будь ты идиотом…

Пашка в жизни не брал чужого. Он непонимающим взглядом смотрел, как парень прячет пакет с долларами в карман. Нехорошо все это, ох, нехорошо. А парень говорил все горячее и горячее:

— Мы сейчас за угол встанем и все поделим. Я студент, на степуху сейчас разве проживешь? Да и тебе лишние деньги не помешают…

— Ребята, вы здесь ничего не находили? — Как из-под земли перед ними вырос мужчина, обронивший пакет. Был он рыж, одет в кожаную куртку. Маленькие серые глаза смотрели пристально и тревожно. Пашка хотел сказать: «Конечно, находили, я же кричал вам», но парень шепнул ему на ухо: «Пожалуйста, не выдавай меня, ради Бога!»

— Что вы шепчитесь? — В голосе мужчины послышался металл. — Вы деньги нашли?

— Нет, в один голос произнесли Пашка и его сообщник. Только Пашка сказал это неуверенно и тихо, а парень громко и где-то даже с вызовом.

— Показывайте сумки! — Произнес мужчина. — Я свои кровные сразу узнаю.

Пашка хотел возмутиться, но решил, что лучше всего будет показать свои деньги. Ведь все они были в рублях, а не в валюте. Он покажет и уйдет, а уж как они потом с этим парнем разберутся — их дело.

Пашка достал «Северную повесть».

— Вот, смотри, это мои деньги. Твои я бы так быстро не спрятал.

— Кто тебя знает, может ты шустрый. — С этими словами мужчина взял книгу из рук Пашки и стал задумчиво перебирать купюры.

— Убедился? — Пашка стал заводиться. — Теперь отдавай. В этот момент парень, стоявший за Пашкиной спиной вдруг сказал:

— Отстань от человека, мужик, вот твои бабки, — и протянул пакет незнакомцу.

Пашка с уважением посмотрел на своего сообщника. Молодец, все-таки решил отдать деньги. Мужчина с видимым облегчением протянул книгу Пашке, но произнес укоризненно:

— А говорите, не брали. — Сунул свиток в карман и быстро пошел прочь. Правда, почему-то в противоположную сторону. Однако Пашка, у которого словно камень упал с плеч, на это не обратил внимания. А парень произнес:

— Давай в разные стороны, деревня. Видать, мужик крутой. Как бы нам морды не набили. — И с этими словами побежал на другую сторону улицы.

У кассы народа не было. До отхода автобуса оставалось пять минут. Успел! Пашка назвал место, куда ему надо было ехать и полез в сумку за Паустовским. Раскрыл книгу… Денег не было. Пашка похолодел. Руки и ноги вмиг стали ватными. Он лихорадочно стал листать страницы — все тщетно.

— С вас восемьдесят семь рублей пятнадцать копеек, — сказала кассирша. — Если можно, дайте с мелочью.

— Сейчас, сейчас. Простите. — Едва дышавший от ужаса, Пашка полез в сумку. На пол полетели одежда, свертки с гостинцами, документы. Денег нигде не было. И тут только до него дошло, что их украли. Украли эти двое. Забыв о сумке, он рванул на улицу. Потом бросился обратно, бормоча про себя: «Как же так?» и «Только не это, Господи!» Схватил сумку и вновь побежал на улицу. Пашка бежал, оглядываясь по сторонам, надеясь увидеть мужчину в куртке. Добежал до вокзала, бросился к таксистам:

— Вы… вы… — ему не хватало воздуха, — не видели человека в куртке кожаной, с меня ростом.

Таксисты засмеялись:

— А мы все в кожаных куртках, и все с тебя ростом. Как он выглядит, человек твой? Приметы особые есть?

— Приметы? Да, вспомнил — он рыжий.

Опять дружный смех:

— В наших краях, почитай, каждый второй мужик — рыжий. Да что случилось-то?

— Деньги у меня украли, — тихо сказал Пашка. — Все деньги. Домой вез. — И вдруг заплакал. Заплакал по-детски беспомощно. Смех стих.

— Эх, паря, — произнес самый пожилой из таксистов. — Обули тебя. Много хоть денег было?

Пашка назвал сумму. Кто-то удивленно присвистнул:

— Ого!

— Я полгода в Москве работал. На стройке. Копил. — Продолжая плакать, и шмыгая носом, чуть слышно ответил Пашка.

— И денежки твои плакали тоже, — насмешливо произнес один из таксистов. — В следующий раз умнее будешь.

— Замолчи, — цыкнул на него старший. — Человеку и так плохо. — Затем обратился к Пашке:

— Хоть какие-то деньги остались? В какие края едешь?

Пашка назвал свой районный центр.

— Далеко!

— Может мне в милицию пойти? — С какой-то робкой надеждой спросил Пашка.

— Бесполезно, — махнул рукой пожилой таксист. — Да и не возьмут они у тебя заявление.

— Почему?

— А им это надо? Скажут, что свидетелей нет — и прощай. Вот что, ребята, — обратился он вдруг к своим коллегам, — давайте поможем бедолаге. — И с этими словами дал пятьдесят рублей. Другие мужики тоже полезли в карманы, доставали деньги и передавали их старшему. В основном десятки. Затем тот пересчитал деньги.

— Вот, возьми, — протянул он их Пашке. — Сто шестьдесят рублей пятьдесят копеек, как в аптеке.

— Спасибо вам, — с голосом Пашки что-то случилось. — Спасибо. Я обязательно верну.

— Забудь. Ну, ладно, парень, счастливо тебе, а нам работать надо.

Знакомая касса. Женщина — кассир накинулась было на Пашку: «Я билет пробила, а вы убежали…» Но посмотрев в Пашкины глаза замолчала. Он протянул деньги. Получив билет, растерянно остановился посреди шумного зала. До отхода автобуса оставался целый час. Вокзал жил своей жизнью. Мимо Пашки сновали десятки людей, на него не обращавших никакого внимания. И вдруг он почувствовал, почувствовал впервые в жизни, что ему не хочется жить. Как он теперь вернется домой? Какими глазами посмотрит на мать, сестренку? Вновь встала перед глазами картина: он идет по деревне, Танюха, завидев его, выбегает из дома и со всех ног бежит к нему. И картина эта, раньше доставлявшая ему столько радости, на сей раз причинила почти физическую боль. Он, не понимая, что собственно делает, бродил из угла в угол, время от времени наталкиваясь на спешащих людей, пока не оказался в вокзальном буфете.