Ангелы не падают - [20]
Он еще долго мог бы рассыпаться в ненужных комплиментах. Хорошо, что кто-то позвал его.
— Очень рад видеть тебя, Нил! — снова обнимая, сказал он и поспешил на голос.
Не сомневаюсь, что Фергюсон был рад. Чего нельзя сказать о моем отце. Он был верен больше старым обидам, чем собственному сыну.
Я подошел к нашему трейлеру. Все тот же грязно-бежевый цвет. Все те же рисунки клоунов на двери. Лестница из трех железных ступенек-перекладин. Вторая погнута слева. На окнах — светлые шторы с кружевной оторочкой. Я словно вернулся в свое детство. Мне как будто снова стало десять лет — даже сжалось все внутри от страха, что сейчас откроется дверь, и там я увижу самого себя. Я сделал глубокий вдох и громко постучал.
— Кого там черт принес! — раздался недовольный голос отца, хриплый, как будто простуженный.
Он никогда не отличался вежливостью. К акробатам, фокусникам и силачам еще могли после выступления зайти очарованные дети, но у клоунов, сколько себя помню, никогда не было гостей. Поэтому папа не церемонился с ответами, резонно предположив, что пришел кто-то из своих.
Я потянул металлическую ручку вниз, замок щелкнул и дверь открылась. На пороге меня встретила мама.
— Смотри, кто приехал! — воскликнула она, обращаясь явно к отцу, а потом заговорила со мной. — Нил, мальчик мой! Какая радость! Проходи скорее!
Я вошел. Здесь тоже все было по-прежнему. Те же фотографии на стене — династия клоунов Гэллахаров. Та же скатерть на столе. Желтые банки для сыпучих продуктов на полках над плитой. Отец сидел в дальнем углу перед зеркалом и снимал грим. Он почти закончил, и на лице осталась только одна белая полоска.
— Привет, пап! — поздоровался я.
— Смотрите-ка, кто пожаловал! — пробурчал отец. — Я думал, ты ненавидишь цирк…
— Я приехал на Рождество. Привез вам подарки…
— Смотри-ка! — хмыкнул отец, громко покашлял и продолжил, — а тебя не приглашали! Тут у нас семейный праздник, для циркачей, знаешь ли… Всяких там, крутящихся вокруг шеста стриптизеров не ждали!
— При чем тут стриптиз, пап! Ты бы хоть посмотрел…
— И не буду смотреть на это! — ворчал он, снова заходясь кашлем. — Вывернули всю чистоту акробатов! Превратили их в развратный вертеп!
Так всегда было с моим отцом — беседы не шли легко и непринужденно. Он считал меня предателем не только дела всей семьи, но и циркового ремесла в общем. Он презирал все современные постановки, использующие цирковые основы. Даже дю Солей для него не был авторитетом, что уж говорить о нью-йоркских шоу.
— Ты не прав, пап, — очень осторожно заметил я.
— А не тебе мне указывать, кто прав! — взорвался он и нервно бросил испачканный в гриме кусок ваты.
— Не обращай на него внимания, Нил, — мама уводила меня от спора, усаживая за стол. — Ты же знаешь, он всегда был ворчуном. А теперь еще и старый ворчун.
Она смотрела на меня глазами, наполненными любовью и сожалением. Я поставил на стул спортивную сумку и стал выкладывать подарки. Я накупил дорогих полезных продуктов, сыров, мамины любимые джемы из клюквы и крыжовника, натуральные. Привез яблок в шоколаде, лучших в Нью-Йорке, из кондитерской неподалеку от моего дома. Кое-что для ухода за кожей и для снятия грима. Я знал, что родители по старинке пользовались дедовскими средствами, сушащими и портящими кожу.
— Это для лица, мам, — объяснял я. — Очень хорошее средство. Отлично смывает грим. Вам должно подойти. Много питательных веществ… А это кофе, — я достал огромную зеленую пачку обжаренных зерен. — Приятель привез из Бразилии. Сказал, самый лучший. Ты же любишь хороший кофе. И вот, кофемолка. Новая, компактная, не занимает много места.
— Что это, гуманитарная помощь? — отец подошел, окинул стол презрительным взглядом и снова недовольно фыркнул. — Думаешь, мы поесть себе не можем купить что ли! Да не побираемся!
Я не стал отвечать, хотя сдержаться мне стоило огромных усилий. Папа вновь зашелся сильным кашлем, открыл дверь, вышел на воздух и там закурил.
— Не слушай его, Нил… — снова успокаивала меня мама. — Спасибо, сынок.
— Давно у него этот кашель? — я кивнул в сторону открытой двери. — Он был у врача?
Только мама открыла рот, чтобы ответить, внутрь заглянул отец с сигаретой во рту.
— А это не твое дело! — бросил он. — Я сам со своим кашлем разберусь! Надо будет к врачу, так схожу! Не только в Нью-Йорке есть толковые доктора!
— Ты бы бросил курить, пап…
— Не учи меня! Сопляк еще! Ничего не знаешь про жизнь, а лезешь с нравоучениями!
— Да что ты опять завелся! — не выдержал я и сорвался. — Злишься на меня, потому что я не стал клоуном? Потому что не остался в этом вшивом цирке? Потому что выбрал другой путь и добился успеха?
Я мог бы сказать еще много того, чего говорить не стоило. Отец резко перебил меня, стукнув кулаком по столу.
— Ну так чего пришел! — крикнул он. — Убирайся из этого вшивого цирка, раз семья тебе так противна! Пошел вон!
Он указал на дверь. Мама молчала, сжав губы. Ситуация не была неожиданной. Именно поэтому мне не очень хотелось часто навещать родителей. Я разозлился, как всегда, и ушел, не сказав ни слова. Рождество обещало быть феерическим. Впрочем, еще одно потерянное Рождество. Не ново, да и винить было некого.
Главные герои этой книги — подростки. Они проходят через серьезные испытания в жизни, через страх, боль, чувство вины и предательство. Они рассуждают о настоящей смелости, о необходимости вписываться в общество, о поиске себя. Их миры сталкиваются, как планеты, случайно сошедшие с орбит. И в результате этого «большого взрыва» случаются удивительные открытия.
Юре было двенадцать, когда после смерти мамы неожиданно объявился его отец и забрал мальчика к себе. С первого дня знакомства Андрей изо всех сил старается быть хорошим родителем, и у него неплохо получается, но открытым остается вопрос: где он пропадал все это время и почему Юра с мамой не видели от него никакой помощи. Не все ответы однозначны и просты, но для всех рано или поздно приходит время. Есть что-то, что отец должен будет постараться объяснить, а сын — понять.
История подростка Ромы, который ходит в обычную школу, живет, кажется, обычной жизнью: прогуливает уроки, забирает младшую сестренку из детского сада, влюбляется в новенькую одноклассницу… Однако у Ромы есть свои большие секреты, о которых никто не должен знать.
Эрик Стоун в 14 лет хладнокровно застрелил собственного отца. Но не стоит поспешно нарекать его монстром и психопатом, потому что у детей всегда есть причины для жестокости, даже если взрослые их не видят или не хотят видеть. У Эрика такая причина тоже была. Это история о «невидимых» детях — жертвах домашнего насилия. О детях, которые чаще всего молчат, потому что большинство из нас не желает слышать. Это история о разбитом детстве, осколки которого невозможно собрать, даже спустя много лет…
В России быть геем — уже само по себе приговор. Быть подростком-геем — значит стать объектом жесткой травли и, возможно, даже подвергнуть себя реальной опасности. А потому ты вынужден жить в постоянном страхе, прекрасно осознавая, что тебя ждет в случае разоблачения. Однако для каждого такого подростка рано или поздно наступает время, когда ему приходится быть смелым, чтобы отстоять свое право на существование…
Роман повествует о молодом капитане космического корабля, посланного в глубинные просторы космоса с одной единственной целью — установить местоположение пропавшего адмирала космического флота Межгалактического Альянса людей — организации межпланетарного масштаба, объединяющей под своим знаменем всех представителей человеческой расы в космосе. Действие разворачивается в далеком будущем — 2509 земной календарный год.
Астролог Аглая встречает в парке Николая Кулагина, чтобы осуществить план, который задумала более тридцати лет назад. Николай попадает под влияние Аглаи и ей остаётся только использовать против него свои знания, но ей мешает неизвестный шантажист, у которого собственные планы на Николая. Алиса встречает мужчину своей мечты Сергея, но вопреки всем «знакам», собственными стараниями, они навсегда остаются зафиксированными в стадии перехода зарождающихся отношений на следующий уровень.
Ник Уда — это попытка молодого и думающего человека найти свое место в обществе, которое само не знает своего места в мировой иерархии. Потерянный человек в потерянной стране на фоне вечных вопросов, политического и социального раздрая. Да еще и эта мистика…
Повести «Акука» и «Солнечные часы» — последние книги, написанные известным литературоведом Владимиром Александровым. В повестях присутствуют три самые сложные вещи, необходимые, по мнению Льва Толстого, художнику: искренность, искренность и искренность…
Сегодня мы знакомим наших читателей с творчеством замечательного грузинского писателя Реваза Инанишвили. Первые рассказы Р. Инанишвили появились в печати в начале пятидесятых годов. Это был своеобразный и яркий дебют — в литературу пришел не новичок, а мастер. С тех пор написано множество книг и киносценариев (в том числе «Древо желания» Т. Абуладзе и «Пастораль» О. Иоселиани), сборники рассказов для детей и юношества; за один из них — «Далекая белая вершина» — Р. Инанишвили был удостоен Государственной премии имени Руставели.
Владимир Минач — современный словацкий писатель, в творчестве которого отражена историческая эпоха борьбы народов Чехословакии против фашизма и буржуазной реакции в 40-е годы, борьба за строительство социализма в ЧССР в 50—60-е годы. В настоящем сборнике Минач представлен лучшими рассказами, здесь он впервые выступает также как публицист, эссеист и теоретик культуры.