Ангелы и демоны литературы. Полемические заметки «непрофессионала» о «литературном цехе» - [4]

Литературное творчество как воображение

Воображение – способность формировать и удерживать образы – есть способность чернорабочая… самая низшая.

Святитель Феофан Затворник

О воображении и фантазиях

Нередко воображение играет странную игру с человеком, которому кажется, что он и выше нравственности, и разумнее разума.

Иоганн Кристоф Фридрихфон Шиллер, немецкий философ, поэт, драматург и искусствовед

Воображение и фантазии – сегодня в почете эти качества и способности человека. В наше время эталоном считается так называемый «креативный человек» – тот, кто умеет что-то создавать, творить (от лат. creatio – «сотворение», «создание» и англ. creative – «творческий»). Почти аксиомой считается, что креативный человек – тот, у кого развиты воображение и фантазия. Это и мне внушали, когда я учился в школе и вузе, в том числе цитируя великих людей. Так, Альберту Эйнштейну принадлежит «крылатая фраза»: «Воображение важнее знания». А вождь мирового пролетариата Владимир Ленин весной 1922 года в своем заключительном слове по докладу ЦК на XI съезде РКП (б) сказал, что «фантазия есть качество величайшей ценности».

Фантазия и воображение считаются почти синонимами. В учебнике по психологии воображение определяется как способность человека к спонтанному возникновению или преднамеренному построению в сознании образов, представлений, идей объектов, которые в опыте в целостном виде не воспринимались или не могут восприниматься посредством органов чувств (как, например, события истории, предполагаемого будущего, явления не воспринимаемого или мира, не существующего вообще – сверхъестественные персонажи сказок, мифов и пр.)[11].

В учебниках по психологии и педагогике важнейшей задачей воспитания ребенка считается развитие у него воображения, что почти идентично развитию творческих способностей. В Философской энциклопедии фантазия прямо называется важнейшей «творческой силой»[12].

Многие частные школы, рекламируя свои «образовательные услуги», в первую очередь обещают, что сумеют развить в детях эти самые способности воображения и фантазии. Наверное, какие-то элементы воображения человеку в его практической деятельности действительно нужны. Скажем, прежде чем построить дом, он его проектирует, а проект предполагает мысленное представление будущего дома. Затем это мысленное представление фиксируется в чертежах. Назовем такое воображение конкретно-практическим, нацеленным на создание или преобразование чего-то материального, воспринимаемого нашими органами чувств.

По поводу фантазии и воображения размышлял Федор Михайлович Достоевский. Будучи писателем, он не мог обходиться без воображения. Вот его слова: «Фантазия есть природная сила в человеке… Не давая ей утоления, или умертвишь ее, или, обратно, – дашь ей развиться, именно чрезмерно (что и вредно)»[13]. Фантазия в ее конкретно-практическом варианте не является, по мнению некоторых авторов, какой-то высшей способностью. Вот слова святителя Феофана Затворника, который вообще относил фантазию к низшим способностям: «Воображение – способность формировать и удерживать образы – есть способность чернорабочая… самая низшая»[14].

Но, увы, такое конкретно-практическое воображение, называемое проектированием, планированием, конструированием или моделированием, ушло на второй и даже третий план. На первое место вышли «фантазии», понимаемые как некие умственные построения, оторванные от реальной почвы нашей жизни. Такие фантазии можно назвать «мечтаниями», «утопиями», «парением ума», «иллюзорным миром» и даже «галлюцинациями». Все это в совокупности можно назвать «праздномыслием». Произошло уклонение фантазии в сторону чрезмерного ее развития, что Достоевский назвал «вредным».

Непомерно развитую фантазию человека можно сравнить с крючком, на который бесы цепляют свою жертву и затягивают в свои сети: «Бесы искушают мысленными мечтаниями и образами, проникают в сокровенную душу человека через фантазию и воображение, поэтому богоумудренные святые отцы Православия называли фантазию демоническим местом в душе человека. Фантазия есть извращенное внутреннее чувство, явившееся результатом грехопадения, и в восстановленном, очищенном человеке, в Царстве Божием ей не должно быть места. У Адама до грехопадения ум не имел фантазии, Адам видел и знал Бога; фантазия появилась только после преступления человека в раю»[15].

Чрезмерный интерес к фантазиям характерен для западноевропейской мистики. Такое увлечение культивировали в католицизме Франциск Ассизский и Игнатий Лойола. С помощи фантазии они стремились постичь тайны Бога и духовного мира. А большинство святых отцов Восточной Церкви (Григорий Синаит, Григорий Палама, Симеон Новый Богослов и др.) предупреждали, что мистические фантазии могут вводить человека в прелесть.

Так, преподобный Григорий Синаит писал: «Приступающий к созерцанию без света Благодати да ведает, что он строит фантазии, а не созерцания имеет, в мечтательном духе, будучи опутываем фантазиями и сам себя обманывая»[16]. Еще: «Чувственный и многоречивый дух мудрости века сего, богатящий словами, призрачно лишь являющими многоведение, и наполняющий помыслами наидичайшими, творит в них себе обитель, лишив существенной премудрости, истинного созерцания и ведения нераздельного и единичного»