«Ангельская» работёнка - [14]
— Да, да, тот самый.
— А разве он не мешает музицированию?
— Нет, если заведение принадлежит тебе. Честно говоря, к его недостатку привыкаешь удивительно быстро.
Какая-то парочка покинула тесную полукабину в углу и направилась к выходу. Гринго кивнул в сторону освободившихся мест, и они с Банни проскользнули за столик. Прислонившись спиной к стенке, Гринго оглядел зал.
— Видишь, амиго, все не так уж плохо.
— Ага, пока что.
— Ай да на хуй!
Один из элегантно одетых мужчин, сидевших за соседним столиком, громко расхохотался и произнес: «Ай да на хуй!» Его товарищи шикнули на него, хотя и с улыбками.
— Пока что… — повторил Банни.
— Хорошо, что ты расширяешь кругозор, Банни, — сказал Гринго, затем встал и положил кашемировое пальто на соседний стул. — Пойду что-нибудь закажу. А ты пока расслабься — сними свой анорак, он тут абсолютно неуместен.
Гринго пошел между столиками к бару, а Банни тем временем неохотно снял куртку и засунул ее под стол. Затем он достал телефон и проверил входящие сообщения, чтобы хоть чем-то заняться. Новых не было, но он прочитал несколько старых по причинам, которые сам не до конца понимал. Некоторое время он раздумывал, не поиграть ли в «Змейку», но потом решил, что от нее ему может взгрустнуться.
Долговязый парень за соседним столиком хохотал после каждого непроизвольного ругательства, доносившегося от рояля. Банни обратил внимание на несколько неодобрительных взглядов от других посетителей, которые парень совершенно не замечал.
После пары минут бесцельно проведенного времени Гринго вернулся и поставил на стол две большие порции виски.
— Это что еще за безумие?
Гринго пожал плечами с извиняющимся видом.
— Слушай, здесь нет стаута.
Не успел Банни набрать воздух, как Гринго уже пресек рвавшуюся из него тираду:
— Успокойся, амиго. Ты же любишь виски. Оно помогает раскрыться твоей жизнерадостной стороне.
— Ему придется очень постараться, — проворчал Банни.
— Именно поэтому я взял двойные порции. Сейчас проверим, сумеет ли виски справиться с вызовом. Кстати, о вызовах: прошу прощения, мне надо полить цветы.
Гринго повернулся и направился к двери в углу. Проходя мимо одного из столиков, он кивнул одетому в длинное коричневое пальто мужчине с козлиной бородой и паршивой серьгой в ухе. Мужчина сидел с брюнеткой, на которой висело столько украшений, что легко хватило бы на целый прилавок на рынке. Банни увидел, что мужчина что-то прошептал женщине, после чего направился вслед за Гринго. Должно быть, совпадение. Однако мимолетный взгляд после глотка виски поведал Банни, что женщина заметила его любопытство. Посмотрев на телефон, Банни засек время: 1:26 ночи. Дадим им четыре минуты. Банни был подозрителен от природы и вдвойне подозрителен к любому, кто добровольно соглашался проводить время в компании с джазом.
Он осмотрел испещренную царапинами и сигаретными ожогами поверхность стола, слегка покачивавшуюся под тяжестью стакана Гринго. Тусклая подсветка наверняка предназначалась для того, чтобы скрывать всевозможные изъяны декора.
Мелодия закончилась, и раздался шум аплодисментов.
— Бляха-муха!
На несколько мгновений воцарилась тишина, если не считать приглушенных разговоров. Один из троицы за соседним столиком ушел к барной стойке за напитками, пока долговязый очень плохо пересказывал довольно хороший анекдот.
Затем рояль выдал мягкое задумчивое вступление, и к нему вдруг присоединился женский голос — одновременно сильный, сочный, чувственный и грустный. Звук тихой вначале песни стал постепенно нарастать.
Банни не обернулся. Он так и застыл со стаканом в руке, забыв обо всем, пока голос заполнял собою зал:
Голос плавал вокруг Банни, продолжая теперь уже бессловесную мелодию, которая, казалось, шла вразрез с аккомпанементом и в то же время идеально с ним гармонировала. Рояль и женский голос переплетались друг с другом так, как Банни никогда прежде не слышал.
Голос долговязого с соседнего столика ворвался как незваный гость. Мужчина стал громко перепевать мелодию, намеренно фальшивя.
— Тише, Виктор.
— Лучше бы сыграли Фрэнка Синатру. Что-нибудь знакомое.
Рука Банни оказалась на затылке долговязого прежде, чем тот успел что-либо сообразить. Банни притянул его голову к себе и наклонился к уху:
— Сейчас тебе лучше помолчать.
Банни оттолкнул его с несколько большей силой, чем требовалось.
Вокруг него снова поплыли бархатные слова:
Тем временем Гринго стоял возле одного из двух писсуаров и изливал ему свои накопившиеся проблемы.
— О, кайф-то какой!
Рядом с ним выросла и прислонилась к стене вполне ожидаемая фигура Дэймо Марсдена.
— Ну чё, принес?
Гринго бросил взгляд вниз.
— Не сейчас, Дэймо, если только ты не рассчитываешь направить наши отношения в неожиданное русло.
