Ангела Меркель. Самый влиятельный политик Европы - [4]

Лето тогда выдалось трудным. Еще в начале года фрау Меркель заключила своего рода мирное соглашение с президентом России Владимиром Путиным – соглашение, в результате которого русское «вторжение» на Украину временно прекратилось. А в летние месяцы, когда в обычных условиях канцлеру полагался бы отпуск, фрау Меркель вместе с европейскими коллегами снова пришлось разбираться с проблемными греческими финансами и потенциальным разрушением Европейского валютного союза.

Теперь же она оказалась лицом к лицу с миграционным кризисом. Сотни тысяч беженцев из Сирии, Ливии и других мест потоком пересекали границы. Европа была в растерянности. И все же фрау Меркель сохраняла спокойствие. Перед лицом беспрецедентного притока мигрантов она сказала: «Мы разберемся», – и повторяла потом эту мантру всю осень с настойчивостью, заставлявшей вспомнить римского сенатора Катона Старшего, который все свои выступления заканчивал одной и той же фразой: «Карфаген должен быть разрушен».

В Германии шло сильное брожение. Число нападений на центры размещения беженцев оставалось тревожно высоким – 460 в месяц, что превышало суммарное число таких нападений за весь предыдущий год. К тому же Хорст Зеехофер, лидер Христианско-социального союза и премьер-министр южной федеральной земли Бавария, открыто выступил против канцлера, заявив, что он бы на месте Меркель ввел военное положение.

Добавим тревогам Меркель еще одно измерение. В тот же период выяснилось, что германская автомобилестроительная компания Volkswagen подделывала результаты экологических испытаний, пытаясь убедить общественность, что ее машины более экологичны и меньше загрязняют окружающую среду, чем на самом деле. Результатом вскрытия обмана стало увольнение генерального директора Volkswagen Мартина Винтеркорна, союзника Меркель, и резкое падение акций концерна. Реальная опасность краха крупнейшего автопроизводителя Германии была для канцлера очередным политическим вызовом. Более того, прозвучавшие заявления о том, что федеральный министр транспорта Александр Добриндт, возможно, знал о подделке результатов тестов на содержание углекислого газа, которую практиковал Volkswagen, добавляли и без того напряженной политической ситуации дополнительное измерение.

И все же политика – такая игра, где главное обвинить оппонентов, и Меркель повезло, что герр Добриндт был членом ХСС. Если бы баварский премьер стал слишком дерзким, у Меркель оказался бы под рукой скандал с Volkswagen, который легко можно было бы использовать в качестве разменной монеты. Цинично? Возможно, но такова политика. Тот факт, что у нее имелся рычаг давления на Добриндта, протеже Зеехофера, давал Меркель некоторую передышку. А передышка была необходима. Высокий прежде рейтинг в тот момент заметно упал. Встреча с разгневанной толпой в Саксонии в тот период не представляла для Меркель ничего особенного.

Фрау Меркель казалась невозмутимой; насмешки только придавали ей храбрости. Политики волей-неволей учатся жить под градом оскорблений; это часть их работы. Меркель реагировала даже с каким-то демонстративным пренебрежением; чувствовалось, что она видит и признает гневную толпу и хочет противостоять ей, хотя всегда делает это в собственном мягком стиле. Обычно политики изображают глухоту и делают вид, что не обращают внимания на гневные выкрики. Меркель поступала не так. Ее заместитель Зигмар Габриель назвал как-то протестантов «швалью». Меркель же выбрала иную стратегию. Нет смысла обмениваться взаимными оскорблениями с толпой. Гораздо лучше предложить окружающим позитивный взгляд на действительность, особенно если ты лидер. Так она и сделала. «Принять у себя людей, бегущих от тирании, это часть того, чем все мы занимаемся, часть наших представлений о самих себе, – заявила Меркель перед телекамерами. После этого она помолчала, взглянула вверх и прищурилась от попавшего в глаза солнечного света. – Не может быть толерантности по отношению к тем, кто сомневается в ценности других людей, толерантности к тем, кто не хочет помочь, когда помощь справедлива и гуманна».

При этом Меркель не просто защищает человеческое достоинство, она также делает все, чтобы поддержать самоуважение Германии; в ней воплотилась новая, открытая и толерантная страна – страна, которая сумела дистанцироваться от своего темного прошлого, в котором были и геноцид, и тирания, и неописуемые ужасы нацистских концентрационных лагерей. Демонстранты от всего этого не дистанцировались. На стенах рисовали свастику, многие центры размещения беженцев горели, а неонацисты выкрикивали лозунги, которых несколько десятков лет не было слышно. Фрау Меркель покинула импровизированную трибуну и остановилась, чтобы сфотографироваться с молодой мамой, держащей на руках малыша.

Ангелу Меркель мать тоже пронесла когда-то мимо вооруженных пограничников в суровый и враждебный мир. Она тоже когда-то была похожа на беженцев, которые теперь вливались потоком в ее страну. Может быть, все дело в рассказах, которые Ангела Меркель слышала в детстве, рассказах о миллионах беженцев, пересекавших границы Европы после Второй мировой войны; может быть, именно эти рассказы пробудили в ней чувство гуманности.