Ангел в сетях порока - [38]

В среду я встретила там Росси. Он очень робко подошел ко мне и сказал:

— Не обижайтесь на меня, Максина, позвольте хоть иногда видеться с вами.

Я разрешила ему приходить к нам, и, смею заметить, он гораздо приятнее, чем я думала. Вообще я чувствую себя теперь намного умнее и старше, и, наверно, с моей стороны было весьма глупо и взбалмошно убегать из дому.

* * *

Айвор ужасно болен. Я только что вернулась из Челси в самых расстроенных чувствах.

Часа два назад позвонила Поппи и сказала:

— Максина, у Айвора двустороннее воспаление легких. Можешь зайти навестить его? Он про тебя спрашивал.

— Ой, Поппи, какой ужас! — охнула я. — Конечно, сейчас же приду.

Я бросилась вниз по лестнице и хорошо сделала, что поторопилась — дядюшкин шофер как раз собирался ехать в гараж. Я назвала адрес Айвора и велела ему мчаться на полной скорости, точно за ним черти гонятся.

Поппи встретила меня у входа. Говорит, Айвор заболел два дня назад и не вызывал врача до вчерашнего вечера, когда ему стало совсем плохо.

Доктор велел ехать в больницу, однако Айвор поднял такой шум, что они не посмели настаивать — любое волнение способно было причинить ему вред.

— Мы не знаем, что делать, как заставить его лечь в больницу, — пожаловалась Поппи. — Здесь сиделка, мы с ней по очереди за ним ухаживаем. Она сейчас прилегла перед ночным дежурством.

Я вошла в комнату Айвора, он лежал неподвижно, сильно осунувшийся и бледный.

Он и так худой, а болезнь еще больше его иссушила. Несмотря на волнение, я вспомнила, как Айвор сравнивал современных худых эмансипе с голодающими из России — сам он сейчас выглядел не лучше. Глядя на него, я готова была расплакаться.

Я села рядом и коснулась его руки. Айвор открыл глаза и попытался мне улыбнуться, что стоило ему страшных усилий.

— Поскорей выздоравливай, Айвор, — сказала я. — Это нехорошо с твоей стороны.

Он опять улыбнулся, и меня поразило, как тяжело он дышал.

— Поедешь в больницу? Пожалуйста!.. — с мольбой обратилась я к Айвору.

Он покачал головой и пробормотал что-то насчет «богачей».

— Ох, не валяй дурака, Айвор, гораздо важнее, чтоб ты поправился.

Но, заметив, что мои слова начали его раздражать, я замолчала и решила больше ничего не говорить, просто сидела молча и держала его за руку.

В комнате было тихо, слабый свет едва освещал постель больного. Мне показалось, что Айвор задремал. В дверь заглянула Поппи и поманила меня. Я на цыпочках вышла из комнаты.

— Я уверена, с тобой ему лучше, — заметила Поппи. — Он выглядит поспокойнее, а всю прошлую ночь метался в жару.

— Послушай, Поппи, неужели он может умереть? — спросила я.

— Нет, — ответила она, — но он очень слаб и настолько упрям, что доктор едва справляется с ним. Сестра, впрочем, ужасно мила и дежурит возле него всю ночь.

Я дала Поппи пять фунтов и объявила:

— Ты просто обязана взять для Айвора и не смей ему говорить, что я даю деньги, поскольку отлично знаешь, как он относится к этому. Покупай все, что он пожелает, а счета от врача посылай мне.

— Ты очень добра, Максина, — сказала Поппи.

Она поцеловала меня на прощание. Я обратила внимание, как расстроена была Поппи, и подумала, не влюблена ли она в Айвора?

Но тут я вспомнила, что Айвор говорил мне однажды, что женщины типа Поппи его не вдохновляют.

Надеюсь, она в него не влюблена, а просто по-дружески привязана к нему.

По дороге домой я решила рассказать обо всем дядюшке Лайонелу. Уверена, что он поможет, хотя по-прежнему думаю, что Айвор ему не совсем нравится.

Дядюшка Лайонел позвонил доктору — я, к счастью, запомнила его имя, ибо это тот самый, что приходил ко мне во время простуды, — и сказал, чтобы тот при необходимости пригласил специалиста, а счет прислал ему, дядюшке Лайонелу.

Я очень ему благодарна и теперь могу не волноваться за жизнь Айвора.

В конце концов, он был со мной всегда добр и ласков и во время моего пребывания в Челси присматривал за мной, хотя вовсе не обязан был делать это.

Я уверена, он поправится! Было бы ужасно, если бы он умер.

Нет, я не думаю, что Айвор боится смерти. У него весьма определенные представления на этот счет.

Это, пожалуй, единственный человек, который имеет серьезные взгляды на мир, и мне хотелось бы в будущем продолжить общение с ним.

Когда я погружаюсь в жизнь на Гровенор-сквер, я уже ни о чем не думаю, кроме приятного времяпрепровождения, забав и красивой одежды.

Айвор заставил меня на многое взглянуть по-новому.

Я поняла, что каждый человек обязан думать о мире, в котором живет, и стремиться к его усовершенствованию.

Даже когда Айвор говорит об отдельной личности, он исходит из интересов всего общества. Па Гровенор-сквер совсем наоборот: тут все думают только о себе и ни о чем другом.

Я так хочу, чтобы Айвор выздоровел. Пожалуйста, Боже, не дай ему умереть!

* * *

Я на экстраординарной вечеринке.

Гости в данный момент распевают — и довольно фальшиво — под укулеле[23] и ведут себя весьма странно — я думаю, из-за изрядного количества водки.

Сомневаюсь, чтобы дядюшка Лайонел одобрил все это, но тетушка Дороти тут ни при чем.

В конце концов, это Тимми позвонил мне нынче утром и предложил устроить для всех обед в «Эмбасси», после чего мы отправились на вечеринку к Джеки Дентону.