Ангел в эфире - [77]

Дидье рассказывал мне о мире шоу-бизнеса – я закинула удочку, чтобы прощупать его позиции касательно данного вопроса, и увлеченно слушала, страстно кивая, как и полагается несведущей в таких делах медсестре. Он так и не понял, что я знаю столько, сколько ему и не снилось. Незаметно перешли на личное, и мой обольстительный собеседник рассказал о Франции. В Париже он ведет городскую жизнь, а по выходным выбирается на гранд-пляж в Биарриц, гоняет с серфингистами, бродит по берегу и, зайдя в какое-нибудь кафе на променаде, любуется закатом. Дидье много рассказывал о дружбе наших матерей, и Дельфина мне как-то ближе стала, я прониклась чувством душевного сродства, которое казалось прежде недосягаемым, как горизонт. Я радовалась, что помогаю Дидье разговориться и в то же время получаю ценную возможность взглянуть на вещи мужским взглядом. С тех пор как уехал Коннор, мне этого страшно не хватало, ведь по телефону всего не объяснишь и не обсудишь, а что касается Дэна, так он, положа руку на сердце, не самый красочный представитель своего пола. (Порой даже я способна утереть ему нос, когда требуется вести себя по-мужски.)

Мне так легко было в компании нового приятеля, что я без раздумий согласилась встретиться с ним снова, и мы договорились во вторник вечером заняться тем, чем занимаются «нормальные люди» (по его собственным словам), а именно сходить в кино. Да, мы сжимали в руках билеты, как восторженная ребятня, и лопали поп-корн из огромных бумажных стаканов, запивая его холодным-холодным «Айрн брю» (прививаю французу любовь к шотландским традициям) – все это было «нормально». Ненормальность же состояла в том, что, во-первых, Дидье замаскировался. Конечно, он не надел ни накладных усов, ни парика, но бейсболка с большим козырьком здорово прикрывала верхнюю часть лица, а кроме того, он по самый подбородок обмотался шарфом; мы вошли со служебного входа; нам совершенно бесплатно вручили билеты на лучшие места; при желании мы могли бы опустошить целый кафетерий, и никто бы нам слова не сказал, ну и, конечно, на последнем ряду сидели неизменные «люди в черном». Надо сказать, водить дружбу со знаменитостями довольно занятное дело, так что мне выпала неплохая возможность скрасить дни вынужденного и, как выяснилось, нелегкого ожидания. С Коннором мы созваниваемся все реже и реже, цветов я так и не получила, и мне уже с трудом верится, что когда-нибудь он вернется и все будет по-старому. Конечно, я его все так же безумно люблю, но теперь этот человек кажется каким-то чужим. Я даже не сомневаюсь, что, когда он приедет, все снова наладится и пойдет по-старому, но, согласитесь, не могу же я свернуться калачиком и впасть в зимнюю спячку на целых четыре месяца. В особенности если вспомнить, что Коннор не сидит сложа руки, а делает себе в Лос-Анджелесе карьеру и раскрывает собственную индивидуальность (надеюсь, на том перечень его достижений заканчивается). Так с чего мне замыкаться в своем мирке? У меня отличная возможность расширить круг знакомств и интересов, а также неплохо продвинуться с помощью знаменитого француза. Вот такие у меня мысли. Назначение предстоящего вечера пока скрыто завесой тайны: во всяком случае, Дидье пообещал мне Роскошь с большой буквы Р. Хорошо для поднятия социального статуса восходящей радиозвезды (притворимся, что это про меня – по крайней мере до ближайшей пятницы), хотя для фигуры, пожалуй, не очень: из-за кулинарных излишеств бедра решительно начинают уподобляться округлостям Джей Ло (только без горячего латиноамериканского колорита).

– Да, с бракованными узлами всегда проблем не оберешься, – гремит в наушниках голос Кувалды. – Только при чем здесь дети?

– Мне кажется, ты немного перепутал, Кувалда, – улыбаюсь я. – Мы говорим не о технике, а о нерушимости брачных уз.

– Ах да, понял. Брак – дело серьезное. А я-то думал, мы про детей.

– Хм, не знаю, Кувалда. Поставить тебе какую-нибудь песню?

– И то верно, ангел. Мы тут с ребятами в гараже хотели послушать «Летучую мышь из ада» Митлоуфа, если не внапряг.

– Конечно, без проблем.

Как бы я ни старалась поднять музыкальный рацион своей передачи до удобоваримого уровня, за вкусы своих постоянных слушателей я не в ответе.

Нерушимость брачных уз. Тему сегодняшней дискуссии подняла Глэдис – да, я по-прежнему веду шоу, во всяком случае, до пятницы. Она только что обнаружила, что ее сноха Мэнди наставила рога своему мужу Майклу с мастером, который пришел устанавливать домашний кинотеатр. Судя по всему, установив систему и вручив инструкции, он под замечательное звуковое сопровождение решил наглядно продемонстрировать, как пользоваться «ручной настройкой». Как потом выяснилось, Мэнди также переспала с газовщиком, наладчиком стиральных машин, почтальоном и всеми остальными представителями противоположного пола, когда-либо переступавшими порог семейного гнездышка этой милой четы, за исключением разве что члена секты «Свидетелей Иеговы» (остается надеяться). Глэдис дозвонилась первой и сразу придала ускорение нашей дискуссии.

– После того как Майкл обо всем узнал, на нем лица нет, бедняжечка, – жалуется она, нисколько не стесняясь полоскать грязное белье своей семьи в радиоволнах нашего эфира. – А ведь он был предан девчонке как старый пес. Я ему сказала: «Майкл, да не стоит она тебя. Гони ее в шею и найди себе приличную девушку, которая не станет крутить шашни с первым встречным». А он так к ней привязан, к этой уличной девке, так привязан – вот и мается, бедолага.