Ангел Утренняя заря - [32]

Имя Нэлза было тайным, данным матерью при крещении. Ее мать исповедовала христианство – исключительная редкость для планет Большого Круга, где в ходу были неотеизм, вейрдизм, ойкуменизм и прочие «прогрессивные» религии. Христиан, впрочем, диким зверям не бросали и молиться Христу не запрещали, как это бывало не раз в истории Колыбели и ее колоний. Просто эту религию неимущих классов уже давно не принимали в расчет.

Возможно, именно вера развила в матери Нэлзы те качества, которые выделяли ее среди одинаково смазливых, легкомысленных и наивных постельных сервов. Силу характера, стремление к духовному развитию, энергичность, тягу к независимости Нэлза унаследовала от нее. Да, ее мать была простой провинциальной наложницей, «личной обслугой», как это стыдливо именовалось. Но в борделе она была на особом счету и пользовалась определенной свободой. Об ее исключительности свидетельствует даже тот факт, что ей удалось забеременеть. «Я каждый день молилась Господу, и у меня появилась ты», – говорила она. То ли Господь действительно расщедрился на чудо ради своей преданной почитательницы, то ли контрацептивный имплант попался некачественный, то ли у матери Нэлзы оказался нестандартный гормональный фон.

Она не знала, от кого забеременела. Это мог быть один из двух или трех ее постоянных клиентов, в зависимости от того, как считать. Да, у нее были постоянные клиенты – еще одна привилегия, которой редко удостаивались рабыни в борделе. Когда девочка подросла и начала задавать вопросы об отце, мать выбрала одну кандидатуру, наиболее достойную, на ее взгляд. Он оказался пилотом межгалактической транспортной компании, что сыграло не последнюю роль в дальнейшей судьбе Нэлзы. Однако видеть в том перст судьбы не стоит, потому что почти все постоянные клиенты матери Нэлзы были так или иначе связаны с космическими перелетами.

В том, что наложнице дали родить, ничего экстраординарного не было. Во–первых, роды были здоровее, чем аборт; во–вторых, врач сказал, что у нее хороший генотип. Беспрецедентным было то, что девочку не продали в какой–нибудь пансион для сервов, ни сразу же после рождения, ни через год–два. Доброта и мягкосердечие не свойственны обычно хозяевам борделей; тем не менее, ценной наложнице позволили самой воспитывать ребенка. Девочка получила претенциозное имя Мейран Амаранта и номер FF1F на запястье. Бизарра пользовалась недесятичной системой мер – всевозможными лигами, фунтами и дюймами, а для идентификации рабов использовалась шестнадцатеричная система. Жители Бизарры всегда старательно подчеркивали индивидуальность своей культуры.

Скорее всего, хозяин надеялся, что она вырастет такой же, как мать, и займет ее место. Так что девочку не обременяли тяжелой работой и сквозь пальцы смотрели на то, что мать учит ее читать и писать. До четырнадцати лет Нэлза мыла посуду, мела полы и выполняла прочие обязанности служанки. В то время она была тощим и нескладным подростком со строптивым нравом. Хозяин явно разочаровался в идее воспитать из нее новую звезду борделя, поэтому продал, не торгуясь, заезжему аристократу. Так для юной рабыни из провинциального городка началась настоящая жизнь. Новый хозяин Никас Хазадриил Аристидес сумел разглядеть в ней и незаурядный ум, и твердый характер, и честолюбие. И, конечно, будущую красоту.

–У меня было все: своя комната, мягкая кровать, новые платья, дорогие игрушки. Я словно попала в сказку. Он мне никогда не отказывал, если я набиралась храбрости попросить. Носился со мной, наряжал, как куклу, разговаривал подолгу, разрешал гулять, читать книжки… Он даже нанял мне гувернантку, представляешь? Для Бизарры дело неслыханное. Ведь нашел где–то… Иммигрантку, конечно, местная никогда бы не пошла на такую работу, даже если бы умирала с голоду. У них это в крови. Мадам Иштван много рассказывала мне про Иксион и другие планеты. Наверное, тогда я начала мечтать о межзвездных полетах. Но Никас никогда не покидал планету. Даже странно, откуда он такой взялся, если родился и всю жизнь прожил на Бизарре. Откуда в нем было презрение к общепринятым нормам, эта внутренняя свобода? Наверное, из–за денег… когда у тебя много денег, можно на все плевать.

Она вздохнула, взгляд ее затуманился, когда в памяти вдруг возникли полузабытые картины ее прошлой жизни, и собственной персоной мастер Хазадриил, как его называли домашние рабы, Никас, Ник, как называла она… Молчание затянулось, и Ариэль рискнул вставить:

–Ты его любила?

–Да. Нет. Не знаю, – сказала она без пауз. – Сначала я думала, что он мой настоящий отец. Как в сказках, которые рабы рассказывают друг другу. Но потом стало ясно, что никакой он мне не отец. И я даже обрадовалась. Никас стал моим богом. Он создал меня, научил всему, даже в сексе. Да, я с ним спала… черт, а как же иначе? Я бы сердце свое вырезала ради него. Он любил меня по–своему… Как хозяин любит домашнее животное. Когда оно начинает доставлять хлопоты, его спокойно отправляют в клинику на усыпление. Примерно так же он поступил и со мной.

Нэлза сжала кулаки и снова замолчала, пытаясь унять предательскую дрожь в голосе. Потом сухо и без подробностей рассказала Ариэлю, как господин Аристидес привез красавицу–рабыню из загородного поместья и ввел в высшее общество под видом своей любовницы Нэлзы Мейран, уроженки Иксиона. На Бизарре представителям «низшей касты» не выбивали знаков на лбу, считая это неэстетичным. Им полагалось носить цветную ленту на голове, которая обозначала их статус. Но даже без этой ленты бизаррианец мог опознать раба на раз – по походке, взгляду, манере держаться, даже по выговору. Однако за четыре года Нэлзу хорошо натаскали, и даже самый пристрастный взгляд не мог опознать в ней рабыню. А татуировку на запястье она закрыла золотым браслетом, который подарил ей Никас.