Ангел Утренняя заря - [28]

О, дьявол. У парня нервный срыв, а ты ведешь себя, как последняя идиотка.

Она совершенно разучилась иметь дело с людьми. Нет ничего проще, чем утешить мужчину, он же как ребенок: обнять, пошептать на ушко какую–нибудь ласковую чушь, и все, дело в шляпе. Ей не раз приходилось так делать в прошлом. Черт возьми, иногда мужчины приходили к ней не за сексом, а за участием и поддержкой – и она являла собой идеальный образ доброй мамочки, по совместительству исповедника и психоаналитика. Бестрепетной рукой гладила по голове и толстого банкира, жалующегося на проблемы с супругой и детьми… и начальника полиции, которому грозила преждевременная отставка за коррупцию и поощрение жестоких методов допроса… и стареющую звезду сериалов в амплуа «герой–любовник», в очередной раз нажравшегося в хлам. Это ей ничего не стоило. Это было легко. А теперь рядом сидел ее второй пилот, рисковавший ради нее жизнью, и она даже не могла поднять руку, чтобы прикоснуться к нему, будто оцепенела. Сердце ее заходилось от гнева и боли, от стыда за себя, от сочувствия к парню. Но горло перехватило, и она не могла выдавить ни слова, только смотрела на его профиль, наполовину закрытый рассыпавшимися кудрями. В полутьме не было видно, что на виске его красуется пластырь, на линии подбородка синяк, повязки закрывают ссадины на запястьях, и еще пара пластырей под курткой, там, где его задел луч бластера…

Ей было не все равно, в этом все дело. Ей было плевать на очень многое во Вселенной – но Ариэль в этот список не входил. И как сказать ему об этом? Любые слова будут звучать глупо и напыщенно. Господи, она отдала бы свой чистый счет, только бы ублюдок Холлоран никогда не прикасался к Ариэлю. Чего парню стоило сыграть свою роль? Что успел ему сделать Холлоран? Может быть, лапал? Лез с поцелуями? Живописал, что будет с ним делать, в непристойных выражениях, на которые был большой мастер, прежде чем снял с него наручники?

Какая–то мысль беспокоила ее. Как далекий, еле различимый зуммер тревоги.

Ссадины на запястьях.

Холлоран не освобождал его. Парень дрался в наручниках. Дождался, пока наемник отвлечется на пять секунд, перевел руки вперед через ноги и кинулся на него. Кого бог решает погубить, лишает разума. Именно это произошло с Холлораном. Он поверил Ариэлю. Перестал видеть в нем угрозу. Расслабился.

…Зуммер не умолкал.

Холлоран никогда бы этого не сделал. Думаешь, он просто стоял и ждал, когда парень начнет драку? Просто дал ему себя придушить? Как он с ним справился? Как, Нэлза? Подумай. Как можно заставить мужчину свалиться в полубесчувственном состоянии, чтобы он не обратил внимания даже на явление ангела господня, не то что на мальчишку, старающегося освободить скованные руки.

–О нет, – прошептала она. – Скажи, что это… что он тебе ничего… – голос ей изменил.

Ариэль отвернул голову, глядя куда–то в угол каюты. Теперь даже профиля не было видно. Он молчал, и это молчание сказало ей больше, чем могли бы сказать слова. Мгновенно в памяти ее возникла другая картина – такая же полутемная каюта, освещенная только экраном терминала, мальчик, прижавшийся к ее груди, его сбивчивый голос, горячие слезы, капающие ей на руку.

Сейчас он молчал, и тишина была невыносима.

–Господи всеблагой и всемилостивый… Ариэль, прости… Я не знала. Видит бог, я не знала.

–Ты не знала? Ты думала, что Холлоран идиот? Что ему достаточно глазки состроить, и он размякнет? Да он с меня, черт возьми, час не слезал! – юноша вдруг ударил кулаком по железной раме кровати и закрыл лицо руками.

Нэлза прижала руку ко рту и зажмурилась на мгновение, ее замутило, когда воображение услужливо нарисовало пару картинок. Парень сыграл свою роль до конца… надо думать, хорошо сыграл. Устроил ублюдку рай на земле, прежде чем нанести последний удар.

–И что теперь? – глухо выговорил он. – Презираешь меня? Тебе противно, да?

Прежде чем ответить, она прикусила костяшки пальцев. Соберись, Нэлза. Возьми себя в руки. Скажи ему правду.

–Мне больно. Так же, как и тебе. Я не ловлю кайф от того, что какой–то урод бьет мне морду и трахает моего второго пилота. Но мы живы, а они все сдохли. Только это имеет значение. Мы победили, Ариэль. Благодаря тебе.

Он не ответил, по–прежнему прижимая ладони к лицу. Нэлза помедлила и положила руку ему на плечо.

–Не молчи. Поговори со мной. Пожалуйста.

–С т–тобой мне меньше всего хочется об этом г–говорить.

Голос его срывался.

Господи, пусть только не плачет, я тебя умоляю, пусть не плачет, или я разрыдаюсь вместе с ним!

–Почему? Ты сам говорил, что я тебе единственный близкий человек. Нас так много связывает… Ты мне очень дорог, Ариэль. С кем тебе еще говорить, как не со мной?

–Ну да, – медленно произнес он, поворачиваясь к ней. – Поплакаться в жилетку, чтобы ты погладила меня по голове, утешила, как добрая мамочка, так, что ли? Так ты ко мне относишься? Да ты что, вообще ничего не замечаешь? Нэлл, хватит из себя мамочку корчить! Мне не это, черт возьми, нужно!

Последние слова он прокричал ей в лицо на одном дыхании, словно потерял контроль над собой, и в голосе его слышалось страдание. Он схватил ее за руку выше локтя и встряхнул.