Ангел Петя - [11]

Через три минуты Петя подходил к столу, возле которого по-прежнему сидел хозяин усадьбы. Тот грустно и серьезно посмотрел на молодого человека и негромко промолвил: «Присаживайтесь, Петр Андреевич, берите бокал, позвольте, я за вами поухаживаю».

Подозрение, что случилось страшное и непоправимое мало-помалу стало перерастать в уверенность, поэтому Петино беспокойство всё нарастало, и познавательной беседы не складывалось. Хозяин старался, следуя какой-то своей системе, познакомить молодого человека со здешней жизнью (похоже, у него был опыт в таких делах), а гость молча слушал, почти ничего не понимал и не запоминал, а иногда прерывал изложение вопросами, не имеющими отношения к ходу повествования. Например, рассказ о том, с какой скоростью в большинстве случаев изменяется с годами количество нитей в крыльях ангелов – тех, которые при жизни были обычными, не особо выдающимися людьми, был перебит вопросом: «Что же, мне никогда не покинуть вашего поместья? Я навсегда останусь здесь?» Хозяин недоуменно примолк, а затем ответил, тщательно взвешивая каждое слово: «Петр Андреевич, вы вольны уйти отсюда в любой момент, но идти вам пока некуда. Вам придется оставаться моим гостем до тех пор, пока вы не освоитесь в этом мире. Среди прочего я вас должен научить, как построить свое поместье, как посещать других ангелов и, наконец, что делать, если вам вдруг захочется мальвазии, а меня по соседству не окажется», – произнеся последние слова, хозяин улыбнулся, словно давая понять, что производство мальвазии – ничтожнейшая из всех наук, которые предстоит изучить гостю. «И, кстати, – продолжал Булгарин, – коль скоро нам предстоит провести вместе много времени, вас бы не затруднило называть меня не тем именем, каким я представился? Мне было бы приятно, если бы вы называли меня Тадеуш Янович»

– Хорошо, Тадеуш Янович, – согласился Петя, – но почему?

– С именем Фаддей у меня связаны не слишком приятные воспоминания, – неохотно признался хозяин, – а что до имени Тадеуш, то примерно так меня называли в детстве. Когда-нибудь, если вам это будет интересно, я расскажу. К слову сказать, фамилия у меня не менялась с детства – Булгарин. Ума не приложу, зачем вам это может пригодиться – едва ли при наших вероятных весьма продолжительных дружеских отношениях вам придет в голову обращаться ко мне «господин Булгарин», но, полагаю, полная ясность в этом вопросе не помешает.

– Тадеуш Янович, а сколько времени прошло на Земле с тех пор, как я… ну… появился здесь?

– Не слишком много, часов десять, полагаю. Вскоре вы сами научитесь чувствовать время.

– Скажите, а почему никак не наступит ночь? Получается, что поздний вечер длиться уже десять часов?

– Это не поздний вечер, дорогой Петр Андреевич. Это раннее утро, совсем раннее – последние секунды перед рассветом. Это мое любимое время суток, и в моем имении время всегда отсчитывает последние секунды до восхода солнца. А теперь, думаю, вам неплохо бы пойти в дом и несколько часов поспать.

– Но я вовсе не хочу спать, – вяло возразил Петя.

– Разумеется, не хотите, – улыбнулся хозяин, – в этом мире, чтобы захотеть спать, нужно пожелать захотеть спать, а, чтобы захотелось есть или пить, этого тоже следует пожелать. К слову сказать, точно так же обстоят дела с любыми физиологическими потребностями, присущими живым. Вас как человека молодого и не пресыщенного жизнью, вскоре этот вопрос должен заинтересовать. Во всяком случае об этом говорит мой опыт здешнего общения с молодыми людьми. Бывшими людьми, разумеется.

Глава V

Вечером, после семейного ужина, Петрос спросил у двух невест, скрывающих свое лицо, кто из них из варварских земель.

– Сегодня ты пойдешь со мной, – объявил он приподнявшейся девушке, – как тебя зовут?

В комнате девушка сбросила покрывало и стояла перед молодым Внемлющим совершенно обнаженной. Петрос с интересом изучал длинные тяжелые золотистые волосы и глаза, неведомого в Барге голубого цвета. Маленький, хорошо очерченный рот можно было бы назвать красивым, если бы бледно-розовые губы не были такими тонким – чувственные мясистые губы женщин Барга были куда привлекательней. Грудь, на удивление, оказалась большой, и красивой формы. Прежде Петрос считал всех дикарок плоскогрудыми, хотя никогда не обращал на них особого внимания. Темный треугольник внизу живота, покрытый завитками волос, почти такими же, как у женщин Барга, контрастировал с нежной белой кожей. По-своему, даже красиво, подумал Петрос и протянул к девушке руку: иди ко мне. Девушка сделала шаг вперед, и Петрос тут же потерял сознание. Когда сознание вернулось, Петрос обнаружил себя лежащим навзничь на ложе. Светловолосая Франка лежала на боку и, подперев ладонью голову, неотрывно смотрела в лицо своему повелителю. Петрос глубоко вздохнул и сел. Затем потряс головой и обвел взглядом ложе. Следы на простыне недвусмысленно говорили о том, что невеста бога Прометея уже сделалась его женой. Франка привстала, обняла Петроса за шею и нежно привлекла к себе.

– Только не нужно меня снова отключать, – мысленно попросил молодой человек. Неизвестно, услышал ли его Прометей, но в ближайшие десять минут Внемлющий, к своему удовольствию, оставался в полном сознании. Потом он глубоко заснул.