Ангел молчал - [6]
— У меня ничего нет.
— Вам дороги эти железки, что болтаются у вас на груди?
— Они не мои.
— А мундир?
— Он принадлежит тому же человеку, который умер, и я должен отдать его жене покойного. Может быть… — Ганс запнулся.
— В чем дело? — спросил доктор.
— Может быть, вы поверите мне на слово? Я достану себе другие документы. Самое большее — через несколько дней…
Доктор опять поглядел на него долгим взглядом, но теперь они оба услышали в мертвой тишине этого города, где раньше было много церквей, далекий звон маленького колокола.
— Без четверти шесть, — заметил доктор. Потом вдруг сунул Гансу бумагу и сказал: — Ну, шагайте… И смотрите, не подведите меня.
— Нет-нет, — заторопился Ганс. — Большое спасибо. До свиданья.
II
Место, где раньше стоял его дом, он нашел сразу, — может, благодаря тому, что он помнил, сколько шагов было до него от перекрестка, или же ему бросилось в глаза особое расположение пней от высоких деревьев, некогда обрамлявших прекрасную аллею. Что-то заставило же его внезапно остановиться и посмотреть влево! Тут он и увидел это… Ганс сразу узнал остаток лестничной клетки и медленно пробрался туда по обломкам; он был дома. Входная дверь была высажена взрывом, часть ее еще висела на петлях — тяжелых шарнирах, частично вырванных с мясом из дверной коробки. Сохранилась и часть лестничного пролета. С потолка свешивались уцелевшие доски. Он двинулся по куче камней дальше и в конце вестибюля, у подножья очередной горы штукатурки очистил от мусора белую, совершенно целую мраморную ступеньку. Итак, одна ступенька сохранилась. Очевидно — первая и последняя. Гора мелких каменных осколков, возвышавшаяся над ней, рассыпалась, как только он к ней прикоснулся. Он медленно очистил от трухи всю ступеньку и уселся. Пахло песком и сухим щебнем. Следов пожара нигде не было видно…
Некогда это здание было красивым доходным домом. В нижнем этаже даже жил привратник… Ганс посмотрел направо, где когда-то была дверь в привратницкую, и увидел гору кирпичей, обрывки обоев и обломки мебели, в одном месте выглядывала наружу покрытая слоем пыли ножка рояля: там, очевидно, провалился потолок вестибюля. Он опять встал и принялся разгребать гору щебня, пока не почувствовал пальцами жесткие линкрустовые обои. Подождал, пока не просыпалась сверху всякая труха, и наконец откопал табличку, чистенькую белую эмалированную табличку с черными буквами: «ШЛЕППЛЕНЕР, привратник». Ганс молча кивнул, отступил немного назад и опять присел, потом вытащил из кармана портсигар, щелкнул крышкой и вынул сигарету. Но вдруг вспомнил, что огня-то у него и нет. Он медленно вернулся к входу и стал ждать. На улице никого, воздух тих и прохладен, где-то кукарекнул петух, а совсем издалека, оттуда, где должен был находиться мост через Рейн, слышался грохот тяжелых машин, вероятно танков…
Раньше это место в любое время дня и до поздней ночи кишело людьми. Теперь он заметил лишь крысу, появившуюся из соседних развалин. Она медленно и спокойно пробиралась по кучам щебня и, постоянно принюхиваясь, направлялась к проезжей части. Один раз она соскользнула вниз по мраморной плите, перегородившей ей дорогу, пискнула, вскарабкалась наверх и медленно поползла дальше. Он потерял ее из виду, когда она пересекала ту часть улицы, где не было каменных куч, а потом услышал, как она шурует в опрокинувшемся вагоне трамвая, чье жестяное брюхо, разбухшее и лопнувшее, лежало между двумя рухнувшими столбами…
Он забыл, что все еще держал во рту сигарету и ждал, кто бы дал ему огонька…
В ту пору, когда его дом был цел и невредим, ему пришла по почте всего лишь одна простая открытка. Она пришла утром, когда он еще спал. То был первый день его каникул, и мать подумала: наверняка ничего важного. Почтальон вручил ей целую пачку всяких бумаг: газету, несколько проспектов, одно письмо, расчет пенсии, и за что-то одно из всей этой пачки мать расписалась в получении. В полумраке прихожей все равно почти ничего не было видно, на лестничной площадке тоже было темно, боковой свет проникал в прихожую лишь через большое зеленоватое стекло над дверью в комнату. Мать быстренько просмотрела всю пачку и, бросив почтовую открытку на столик в прихожей, направилась в кухню: обычная открытка с печатным текстом показалась ей чем-то маловажным…
В то утро он спал допоздна, впервые в жизни, если это можно было назвать жизнью: до того дня была сплошная муштра — школа, бедность, ученичество в книжной лавке, разные мученья, но накануне он наконец-то сдал квалификационный экзамен на помощника продавца и взял отпуск…
По утрам уже к половине девятого становилось душно, на дворе был разгар лета, и мать прикрыла ставни, а войдя в кухню с почтой в руках, отвернула газовую горелку на полную мощность, чтобы поскорее вскипятить воду. Стол был уже накрыт, все дышало чистотой, покоем и миром. Она села на скамью и принялась просматривать почту. Со стороны двора до ее слуха доносился легкий перестук молотков и приглушенное жужжание пилы из столярной мастерской, расположенной в подвале пристройки. С улицы слышался ровный, даже успокаивающий шум проносящихся мимо машин…
Послевоенная Германия, приходящая в себя после поражения во второй мировой войне. Еще жива память о временах, когда один доносил на другого, когда во имя победы шли на разрушение и смерть. В годы войны сын был военным сапером, при отступлении он взорвал монастырь, построенный его отцом-архитектором. Сейчас уже его сын занимается востановлением разрушенного.Казалось бы простая история от Генриха Белля, вписанная в привычный ему пейзаж Германии середины прошлого века. Но за простой историей возникают человеческие жизни, в которых дети ревнуют достижениям отцов, причины происходящего оказываются в прошлом, а палач и жертва заказывают пиво в станционном буфете.
Бёлль был убежден, что ответственность за преступления нацизма и за военную катастрофу, постигшую страну, лежит не только нз тех, кого судили в Нюрнберге, но и на миллионах немцев, которые шли за нацистами или им повиновались. Именно этот мотив коллективной вины и ответственности определяет структуру романа «Где ты был, Адам?». В нем нет композиционной стройности, слаженности, которой отмечены лучшие крупные вещи Бёлля,– туг скорее серия разрозненных военных сцен. Но в сюжетной разбросанности романа есть и свой смысл, возможно, и свой умысел.
В романе "Групповой портрет с дамой" Г. Белль верен себе: главная героиня его романа – человек, внутренне протестующий, осознающий свой неприменимый разлад с окружающей действительностью военной и послевоенной Западной Германии. И хотя вся жизнь Лени, и в первую очередь любовь ее и Бориса Котловского – русского военнопленного, – вызов окружающим, героиня далека от сознательного социального протеста, от последовательной борьбы.
«Глазами клоуна» — один из самых известных романов Генриха Бёлля. Грустная и светлая книга — история одаренного, тонко чувствующего человека, который волею судеб оказался в одиночестве и заново пытается переосмыслить свою жизнь.Впервые на русском языке роман в классическом переводе Л. Б. Черной печатается без сокращений.
Одно из самых сильных, художественно завершенных произведений Бёлля – роман «Дом без хозяина» – строится на основе антитезы богатства и бедности. Главные герои здесь – дети. Дружба двух школьников, родившихся на исходе войны, растущих без отцов, помогает романисту необычайно рельефно представить социальные контрасты. Обоих мальчиков Бёлль наделяет чуткой душой, рано пробудившимся сознанием. Один из них, Генрих Брилах, познает унижения бедности на личном опыте, стыдится и страдает за мать, которая слывет «безнравственной».
Повесть «Поезд прибывает по расписанию» принесла молодому Бёллю признание и славу. Герой повести предчувствует, что будет убит партизанами. Он читает на карте названия городов предстоящего ему маршрута и по звучанию, по «вкусу» каждого названия определяет, будет ли еще жив в этом городе.
Такого Быкова вы читать не привыкли: современная проза с оттенком мистики, фантастики и исторического эксперимента. Сборник, написанный в лучших традициях Стивена Кинга («Зеленая миля», «Сердца в Атлантиде»), рассказывает истории за гранью: вот скромный учитель из Новосибирской области борется с сектой, вербующей и похищающей детей; вот комиссар победившей в будущем Республики собирает Жалобную книгу из рассказов людей, приговоренных к смерти; вот американец с множественным расстройством личности находит свою возлюбленную — с аналогичным заболеванием. Новые рассказы Дмитрия Быкова сопровождаются переизданием маленького романа «Икс», посвященного тайне Шолохова.
«Сто лет минус пять» отметил в 2019 году журнал «Октябрь», и под таким названием выходит номер стихов и прозы ведущих современных авторов – изысканная антология малой формы. Сколько копий сломано в спорах о том, что такое современный роман. Но вот весомый повод поломать голову над тайной современного рассказа, который на поверку оказывается перформансом, поэмой, былью, ворожбой, поступком, исповедью современности, вмещающими жизнь в объеме романа. Перед вами коллекция визитных карточек писателей, получивших широкое признание и в то же время постоянно умеющих удивить новым поворотом творчества.
Марк и Карен Брейкстоуны – практически идеальная семья. Он – успешный финансист. Она – интеллектуалка – отказалась от карьеры ради дочери. У них есть и солидный счет в банке, и роскошная нью-йоркская квартира. Они ни в чем себе не отказывают. И обожают свою единственную дочь Хизер, которую не только они, но и окружающие считают совершенством. Это красивая, умная и добрая девочка. Но вдруг на идиллическом горизонте возникает пугающая тень. Что общего может быть между ангелом с Манхэттена и уголовником из Нью-Джерси? Как они вообще могли встретиться? Захватывающая история с непредсказуемой развязкой – и одновременно жесткая насмешка над штампами массового сознания: культом успеха, вульгарной социологией и доморощенным психоанализом.
Эндрю живет в небольшой квартире в Лондоне и работает в муниципалитете, в отделе регистрации смертей. Мало того что работа специфическая, Эндрю еще приходится изо дня в день поддерживать среди коллег миф о своей якобы успешной жизни. При приеме на работу он, не расслышав вопроса, ответил «да» вместо «нет», когда его спросили, женат ли он. С годами Эндрю создал целый вымышленный мир, где у него есть особняк, любимая жена и двое детей. Ситуация осложняется, когда в отдел Эндрю приходит новая сотрудница Пегги.
Сборник «Мышиные песни» — итог размышлений о том о сем, где герои — юродивые, неформалы, библиотекари, недоучившиеся студенты — ищут себя в цветущей сложности жизни.
Повесть посвящена острой и актуальной теме подростковых самоубийств, волной прокатившихся по современной России. Существует ли «Синий кит» на самом деле и кого он заберет в следующий раз?.. Может быть, вашего соседа?..
Действие книги современной французской писательницы Анны Вяземски происходит в русской помещичьей усадьбе в 1916–1917 годах. Герои романа оказываются в гуще революционных событий, которые приносят разрушение и смерть и заставляют их уехать из родной страны. На русском языке публикуется впервые.