Ангел из авоськи - [14]

Тинка что-то забормотала недовольным голосом.

— Ну ладно, Тин, ладно, все знают, что все у тебя есть, но ведь так веселее?

Алена явно лебезила перед красивой подружкой, а та принимала это как должное.

И вдруг Алена захохотала:

— Ой, я только сейчас вспомнила, как тебя интересно зовут и какое у тебя прозвище в детстве было.

Теперь настал мой черед хмуриться, но я, наоборот, скроила восхищенную рожу и тоже засмеялась.

— Тинка, ее зовут Ангел! То есть, конечно, имя-то ее Ангелина, но мама ее только Ангелом и называла, и все стали так звать. Ангел из авоськи…

И в который раз я услышала осточертевшую мне историю моих давних прогулок в авоське.

— Девушка, можно вас на секундочку!

Наталья Ашотовна остановила свою «Мазду». Сегодня она была не в себе. Медленно вела машину чуть ли не по кромке тротуара. Обычно она мчалась как на пожар, ей казалось, что за ночь что-то произошло в агентстве и… Ну и так далее. А вот сегодня плелась, как старая лошадь. Вчерашняя сплетня домработницы Паши ее насторожила, оказалось, куда больше, чем она думала. Наталья искала решение. И… Пожалуйста! Как на заказ.

По тротуару, легко помахивая изысканной сумочкой «клатч», шла девушка, могущая присниться лишь во сне. Скромненькое на вид шифоновое платьице в мелкий синий цветочек не закрывало коленей, в роли обруча — широкая голубая лента на темных тяжелых волосах. Тонкий бледный профиль. Лунный, сказала бы эстетка Наталья, но ей было некогда.

Девушка обернулась и уставилась на Наталью черными огромными глазищами с мохнатыми ненакрашенными ресницами, и алый ротик-бутон пролепетал:

— Вы меня?

— Да, да, именно вас! Вы могли бы сесть ко мне в машину?

Девушка замялась, и Наталья разглядела еще, как тонка у нее талия и как зрелы груди, и ножки длинные, сколько надо, не до лошадиной стати. Наталья улыбнулась как можно более мило и открыла дверцу. Девушка еще постояла и села в машину.

Чем хороша была Ашотовна, она никогда не тянула никаких котов за хвосты. Задумано — тут же сделано. Она сразу спросила:

— Дорогая, как вас зовут, сколько вам лет и откуда вы появились в нашем сером городе.

И Тинка отвечала, как на экзамене:

— Тинатин, восемнадцать лет, из Тбилиси, приехала к родным и у них живу…

— На что живете? — спросила Наталья, уже желая, чтобы девочка была из гордых, но бедных грузин.

— Я иногда зарабатываю в журналах… — немного увяла Тинка. Чего к ней привязалась эта тетка? — Присылают мама с папой. Хочу поступать во ВГИК.

— Тинатин, не удивляйтесь, что я вас так вот затащила, я директор рекламного агентства «НАТТА». Вы нам нужны. Сейчас мы работаем над заказом одной внушительной фирмы… Будет плакат со слоганом… Вы замужем? — вдруг озабоченно спросила Наталья, казалось, что нет, но кто знает.

— Я была помолвлена, но… — У Тинки в глазах засверкали слезы… — Его не стало.

— Бедная, бедная девочка! — чуть не завопила Наталья от счастья. Ей везло. И везуху эту отпускать нельзя. А связана она с девочкой-красавицей Тинатин.

— За фотосессию, — тараторила Наталья, уже вовсю разгоняя «Мазду», — я заплачу вам… Впрочем, мы все оформим договором. Думаю, сумма вас устроит.

Наталья усмехнулась. Вот так надо ловить миг удачи, во всем. Ничего не жалеть и никого! Главное — не жалеть денег! А потом… Наталья аж содрогнулась от удовольствия — пусть баба Паша рассказывает всей округе, какая девочка у Максика! Не отреагировать он не сможет на такое чудо! А если еще у нее приличные родители!..

Тинка немного побаивалась эту сумасшедшую тетку. Ну не тетку, конечно, а богатую даму — как она одета стильно, какие у нее туфли и сумка из черепахи! Тинка знает в этом толк.

Скоро они входили в небольшой, отреставрированный особняк, и все охры буквально в пояс кланялись этой даме, которая вдруг обернулась и сказала скороговоркой:

— Ой, я забыла обо всем с вами… Меня зовут Наталья Ашотовна. — И они прошли по мраморной лестнице на второй этаж.

Как только они вошли в элегантную приемную с немыслимой красоткой за столиком с факсами, компьютером, телефонами, Наталья Ашотовна, поздоровавшись, сразу же сказала совсем другим тоном, чем говорила с ней, с Тинкой:

— Леночка, прошу вас немедленно связать меня с Максимилианом.

Леночка вспыхнула и четко ответила:

— Сию минуту, Наталья Ашотовна.

«Боятся, ой, как они ее боятся!» — подумала Тинка, и ей вдруг расхотелось работать здесь. Она уже и сейчас тряслась, но старалась изо всех сил сдерживаться.

Как только они вошли в деловой кабинет мадам — цветы, фотографии актеров, писателей, все в свободных позах и все с главой агентства — заиграла мелодия, и Ашотовна (так Тинка сразу окрестила ее) схватила телефонную трубку и уже третьим за это утро голосом заговорила, этот голос был чем-то средним между откровенным сюсюканьем и товарищеским разговором. Что ей отвечали, Тинка, конечно, не слышала, но по кисловатому выражению лица Ашотовны, ясно становилось, что ее планам не рады. Тогда в голос вошло что-то железненькое.

— Я тебя так редко прошу о чем-то. Да, помню. Ты и не снимаешься. Макс… Мне это очень важно…

Тинка перестала слушать. Ашотовна еще долго мусолила что-то, но наконец вроде бы обрадованная положила трубку, посмотрела на Тинку ласковыми глазами: