Ангел-Хранитель 320 - [5]

Сергей колупнул пальцем серую поверхность стены. Она оказалась неожиданно упругой и теплой. Попробовав ходить по камере, он быстро оставил это занятие – мешало массивное кресло. При желании можно было протиснуться мимо него боком, но и только. Сев в кресло, он вытянул ноги и задумался.

Интересно, какого черта и что происходит? Какой угон? Почему ему не дали позвонить Лотте? Одного ее слова было бы достаточно, чтобы все разъяснилось. И почему его посадили в одиночную камеру? Насколько Сергей мог судить о таких вещах, временно задержанных скопом помещали в «обезьянник» – большое помещение со скамьей и решетчатой стеной, которое они прошли, минуя комнату дежурного, – а потом по одному вызывали на допрос и составляли протокол. Кроме туманного «Разберемся, парень», никто так и не удосужился ничего ему сообщить. Прямо из машины, мимо равнодушного дежурного его провели по коридору, отобрали часы, бумажник, документы, сняли наручники и втолкнули в камеру. На все вопросы – тычок в спину от идущего сзади копа.

Прошло почти три часа. Спину ломило от неудобной позы. Голова нещадно болела. Желудок свело от голода. Чашка кофе натощак – не слишком сытный завтрак. Подойдя к двери, Сергей попробовал постучать. Кулак упруго бился о серый изоляционный материал, почти не производя шума.

– Дьявол, они про меня забыли, что ли? Эй, кто-нибудь! Есть кто живой?

– Есть, есть, – отозвался где-то под потолком невидимый голос. – Чего орешь-то?

– Есть хочу. Требую адвоката. И я имею право на один звонок. – Сергей задрал голову, пытаясь увидеть глазок камеры.

– Ты чего, книг начитался, парень? – Голос звучал удивленно. – Есть тебе не положено – ты задержанный, а не арестованный, тебя пока в разнарядке нету. А что касаемо адвоката – будет тебе адвокат. Утром, на суде. А сейчас сиди тихо и радуйся, пока Стетсон о тебе не вспомнил.

– Какой еще, на хрен, Стетсон! Вызовите адвоката! Дайте мне позвонить! Почему меня не допросили? – зло проорал Сергей в потолок.

– Блин, а ты упертый. Ну, смотри, тебе виднее. – Голос пропал.

Попинав невидимую дверь и отбив ногу, Сергей снова уселся в кресло.

– Встать! Руки за спину. Отойти от двери, – ожил динамик.

Дверь съехала в сторону. В проеме, поигрывая шоковой дубинкой, стоял тот же пожилой коп, что задерживал Сергея.

– Говорят, тебе неймется, – ухмыльнулся он. От его былого добродушия не осталось и следа. Снова стянув руки Сергея мягкими пластиковыми наручниками, он резко дернул его в коридор.

– Пошли, милок. Говорить будем.

От мощного тычка в спину Сергей едва не растянулся на полу.

– Ты давай полегче, – вызверился он, и тут же боль от удара шоковой дубинкой заволокла глаза красной пеленой. Помотав головой, Сергей оперся плечом о стену.

– Делай, что говорят, парень, и все будет хорошо, – посоветовал коп, недобро прищурившись. – Давай вперед.

Они поднялись по узкой лестнице на второй этаж. Просторный зал был разгорожен стеклянными перегородками. На некоторых из них висели горизонтальные жалюзи. Пахло несвежим бульоном для подкормки нейросети и почему-то пыльными бумагами.

– Блин, прямо как в старом кино, – подумал Сергей.

За одним из столов, прихлебывая кофе из большой кружки и не обращая внимания на вошедших, свободной рукой тыкал по клавишам полицейский в расстегнутой форменной рубахе.

– Садись, – Стетсон втолкнул его в ближайший стеклянный закуток.

Усевшись напротив, коп внимательно посмотрел на Сергея.

– Не знаю, на что ты надеешься, парень, но в твоем положении я бы вел себя потише. Я посмотрел твое дело. Ты окончил колледж, вроде не чета уличной шпане. Проблем с полицией у тебя не было, может, и выкрутишься, если повезет. А будешь бузить – пришью статью о сопротивлении при аресте и загремишь на полную катушку. Понял? – взгляд полицейского буравил глаза.

– В моем положении? – переспросил Сергей. – В каком еще положении? За что меня задержали?

Полицейский щелкнул клавишей компьютера. Поиграл клавиатурой. Развернул пластинку монитора в сторону Сергея.

– В каком положении? В дерьмовом положении, дружок. Вот заявление хозяина машины, на которой тебя задержали, об угоне. Вот акт экспертизы о наличии твоих отпечатков по всему салону. Вот фото автоматических камер на въезде в город, где ты четко виден за рулем. Вот показания свидетелей, присутствующих при твоем задержании. Вот запись твоего задержания, где ты врешь, что одолжил машину. – заскорузлый палец тыкал в сенсорный экран, выдергивая все новые и новые документы.

– Я могу позвонить адвокату? – спросил Сергей.

– Сколько угодно. Можешь даже звякнуть в «Стилус», вдруг твой шеф расщедрится и отправит тебе юриста компании. Это будет всяко лучше того похмельного неудачника, которого тебе предоставят бесплатно. Только я тебе вот что скажу: херня это все, парень. Знаешь, что тебе светит за угон? Три года принудительных работ. Если твой адвокатишка расстарается и выдавит из судьи слезинку-другую, может тебе и скостят годик. Только такому, как ты, там и года хватит. Знаешь, что такое принудительные работы?

Сергей кивнул. Принудительными работами на планете Джорджия называлась банальная каторга, на которой заключенные по двенадцать часов в день работали в шахтах на Южном материке. Поговаривали, что больше трех-четырех лет там не выживал никто.