Ангел Габриеля - [10]

Смятение и тревога появились на ее лице.

– Не может быть, Тристан, неужели вы отошлете прочь своего сына? Вы – его отец?

– Я собираюсь продать дом, – ответил он, ощущая всю глубину своей вины. – Я перееду в комнаты над своей конторой, а Габриель отправится жить к тете. Лучше не пробуждать у него на Рождество болезненных воспоминаний, это только затруднит наше расставание.

Оцепенев, Алана смотрела на Тристана, словно он вдруг нанес ей удар ножом. Он видел, что ее сердце исходит кровью от жалости к его ребенку; ее глаза были полны неверия и тоски. Но почему это незнакомое ему существо так сильно горюет, узнав о его решении? Почему ее горе нашло в нем отклик и он почувствовал себя жестоким извергом и конченым человеком?

– Я ошиблась в вас, – сказала Алана, и ее голос упал до шепота. – Вы недостойны такого сына, как Габриель.

Она права, с мукой подумал Тристан не в силах оторвать взгляда от ее лица.

– Когда вечером вы будете беседовать с Богом, мисс Макшейн, попросите, чтобы Он получше устроил судьбу ребенка, – наконец сказал Тристан.

Он повернулся на каблуках и отправился к себе, в пустую холодную комнату и такую же пустую холодную постель, чтобы вновь перебирать мучительные воспоминания… И мечтать о рыжеволосом ангеле.

Алана в растерянности беспомощно смотрела ему вслед. Что произошло с ним за те годы, пока она его не видела? Какие ужасные события превратили веселого, отзывчивого, доброго Тристана в холодного и озлобленного человека? Отца, равнодушного к своему сыну, готового обречь его на одинокое Рождество и отослать к тетке, потому что сын стал для него обузой?

Она лишилась иллюзий, и это заставило ее задрожать, как если бы она нашла горсть драгоценных камней, долго любовалась ими и вдруг обнаружила, что это всего-навсего разноцветные стекляшки. Бездна разочарования разверзлась перед нею, и через нее нельзя было перебросить мост.

«Чудес не бывает», – услышала она вновь слова Габриеля.

«Когда вечером вы будете беседовать с Богом, мисс Макшейн, попросите, чтобы Он получше устроил судьбу ребенка», – снова раздался холодный голос Тристана. Она могла бы возненавидеть Тристана, если бы не его глаза, обиженные и беззащитные.

Будто пробуждаясь от сна, Алана с вызовом тряхнула головой. Кто знает, может быть, в ее власти что-нибудь изменить.

Глава 4

Никогда прежде рождественское утро не казалось Тристану таким унылым. Он смотрел на свое отражение в зеркале, и его руки никак не могли справиться с галстуком. Темные круги лежали у него под глазами, лицо было необычайно бледным. Страдальческие складки залегли в уголках рта, словно всю ночь напролет он отвоевывал у кого-то свою душу и потерпел неудачу. Наверное, так оно и было, а борьбу он вел с рыжеволосым ангелом, явившимся в его мир по рождественскому желанию ребенка.

Всю ночь ему не давала покоя безрассудная мысль, что женщина, возможно, была решением всех его проблем, что она станет той самой гувернанткой, в которой он так нуждался. А потом снова и снова он клеймил себя за то, что позволил себе хотя бы задуматься над подобной возможностью. Он не знал эту женщину, совершавшую, несомненно, весьма странные поступки. Габриелю и без того нелегко будет привыкнуть к мысли о скорых переменах в его жизни, а тут еще Алана Макшейн станет нашептывать ему о звездах, ангелах и волшебном Рождестве.

От нее веяло беспокойством, Тристан не сомневался в этом. Тогда почему ночью в своих снах он искал ее, протягивая руки во тьму, вспоминая ее нежную, как лепестки цветка, кожу, ее золотистые волосы и янтарные глаза? И радовался, страдал и смеялся, вновь возродившись к жизни.

Целую вечность потратил он за эту ночь, объясняя ей, как где-то на жизненном пути, который выбрали для него другие, он потерял свою драгоценную душу. И он просил прощения у ангела, которого мечтал заключить в свои объятия.

Но в ответ она сказала ему печальным нежным голосом то, что он уже слышал: «Вы недостойны такого сына, как Габриель».

Сердясь, Тристан в который уже раз перевязал смявшийся галстук. Его лицо в зеркале было мрачным и усталым. Скоро ее здесь не будет. Она исчезнет из его дома, исчезнет из его жизни. Как исчезнет из его жизни и Габриель.

Тристан вышел в коридор и направился к ее комнате, намереваясь поскорее распрощаться с ней, надеясь, что Габриель еще не проснулся. Габриель со своей непонятной привязанностью к незнакомке, принесшей в его жизнь радостное дыхание Рождества.

Но уже издалека Тристан увидел распахнутую настежь дверь и солнечный свет, проникающий в коридор из окна.

Он ускорил шаг и заглянул в комнату. Похоже, она здесь и не ночевала: все вещи стояли на своих местах, покрывало на кровати было без единой морщинки. Сердце Тристана сжалось. Алана исчезла.

Что же он не ликует? Будь он умнее, он бы выставил эту женщину на улицу еще накануне, пока она не внесла беспорядок в его жизнь. Какое затмение ума нашло на него, что заставило его оставить незнакомку ночевать в доме? Так ему и надо, если она скрылась, прихватив с собой столовое серебро.

Вздрогнув, Тристан вспомнил, что Алану Макшейн в его доме интересовало одно-единственное сокровище: Габриель, с его золотыми кудрями и очень серьезными темными глазами. Габриель, полностью доверявший Алане…