– Я не солдат.
– А…
Шофер включил зажигание, нажал на педаль, тяжелый грузовик двинулся по горной дороге, такой узкой, что, казалось, громадному кузову по ней не пройти.
– Архангел Михаил померла, твоя знать?
Пиб скривил губы в знак подтверждения и откинулся на спинку сиденья.
– Восстать на фронте, в бункер архангела, везде в стране. Новое европейское правительство создать. Люди говорить, война скоро конец, кошмар конец. Твоя откуда?
– Из Франции.
– А, Франция. Моя быть в Париже до войны. Любить там женщина. Твоя что делать на фронте?
– Перейти на другую сторону.
– К усама?
В вопросе шофера не было ни презрения, ни ненависти, только доброжелательное любопытство.
– Нет, но с тех пор как о них говорят, боятся их и сражаются с ними, мне очень хочется понять, кто они.
Грузовик трясет, дорога большей частью разбита. Шофер бросает на Пиба быстрый взгляд.
– Твоя не иметь семьи, родителей? Зачем надо понять усама?
– Чтобы глубже изучить сердце человеческое.
Шофер с серьезным видом качает головой, затем, покоренный заразительной безмятежностью своего пассажира, перед опасным спуском начинает что-то напевать на родном языке.
