Анестезия - [5]

– Идемте, – повела она Николая к Григорию.

Заведующего роддомом сейчас нет на месте. И Надя прекрасно знала, что бы он сказал по поводу ее решения. Он всегда был против разговоров непосредственного виновника с «жертвами» медицинских манипуляций. Главврач всегда говорил сам.

Открыв дверь ординаторской, увидела сидящего с телефоном в руках анестезиолога, который с кем-то активно переписывался.

– Григорий Андреевич, к вам пришел муж Еременко, – тихо произнесла.

Он посмотрел на нее с таким ужасом в глазах, какого Надя ни разу не видела ни у одного мужчины. Отложив телефон на стол, нервно встал с дивана. Желваки ходили по скулам. Капля пота стекала со лба. Он был напуган.

– Здравствуйте, – тихо, но угрожающе заговорил Николай. – Расскажите, что произошло.

Поджав губы, непроизвольно роняя слезы, Надежда Новикова выскочила из ординаторской. Она прочитала в глазах Григория Лапина жуткое сожаление. Он давал клятву Гиппократа, клялся помогать людям. И самый главный постулат: «Не навреди» – нарушил.

Оставшись наедине с Николаем, Григорий опустил глаза в пол. Сказать, что он очень сожалеет, ничего не сказать. Но что он может? Сейчас все зависит от резервов самой Олеси. Если сможет справиться, то выкарабкается. Если нет, то, он никак не сможет помочь, не смотря на его желание.

– Мне поступил звонок, что пациентке нужно поставить эпидуральную анестезию. Она первородящая, поэтому было принято решение делать. Я пришел, задал стандартные вопросы и приступил к процедуре. Во время схватки Олеся сильно дернулась, и игла зацепила важные нервные волокна. Сразу же потеряла сознания. Упала на спину. В этот момент я выдернул иглу и, думаю, как раз тогда и повредил спиной мозг. У нее есть шанс выкарабкаться. Такие случаи в практике очень редко встречают, – соврал Григорий, давая ложную надежду, не для того, чтобы оказать поддержку мужу, а чтобы «отбелить» себя.

Ему стыдно. Но что он может сделать? Любая медицинская процедура это неизбежные риски. Да, шанс серьезных осложнений при эпидуральной анестезии официально равен одному случаю на 80 тысяч, это, вроде бы, не много. Но ведь всегда можно попасть в этот крохотный процент, особенно когда врач вторые сутки на дежурстве, спит на диване в ординаторской три часа в день. Это стечение обстоятельств. Рок, судьба, карма. Да что угодно, только не один Григорий в этом виноват. Виновата система.

Когда только захотел поговорить с анестезиологом, Николай думал ему «врезать», но сейчас видя мужчину, запуганного, загнанного, передумал. С ним он разберется позже… Если Олеся не сможет.

* * *

Следующие два месяца для Николая были похожи на день сурка. Ежедневно он приходил в неврологический центр, куда перевели его жену. Каждый день общался с врачами, оптимизм которых падал с каждым часом. Их дочь потихоньку росла, прибавляя почти килограмм веса в месяц. Бабушки сразу же «впряглись» в обязанности замены мамы, пока она больна, не теряя надежды, что все это временно.

Все шло более или менее стабильно, если это можно было так назвать. Пока в один ужасный день врач, который занимался лечением Олеси, вдруг произнес нечто, выбившее Николая из колеи.

– По ОМС система жизнеобеспечения включена на два месяца, после – все это расходы родственников. Вы же планируете продолжать лечение? Вот договор, – передал в руки кипу бумаг. – В месяц медицинские услуги стоят порядка одного миллиона рублей.

Николай конечно понимал, что это произойдет рано или поздно, но только сейчас до него дошло, что прошло целых два месяца. Та самая мистическая цифра, после которой, по словам врачей, шансы ее пробуждения почти равны нулю… По поведению доктора, Николай чувствовал, что тот что-то не договаривает.

– Я понимаю, она ваша жена, мать вашего ребенка. Вы ее любите, но, – закачал отрицательно доктор. – Она вряд ли выкарабкается. Как бы жестоко это ни звучало, иногда нужно осознавать правду. Нужно видеть реальность. Вы вбухаете в ее лечение миллионы, а ее просто никак не спасти. Я рекомендую вам отказаться от лечения и заняться ребенком, думаю, это будет лучшим решением. Ваша жена согласилась бы со мной. Поверьте. Видел много похожих ситуаций. Родственники всю жизнь положили на алтарь выздоровления безнадежного человека. В итоге ничего не вышло, деньги все потрачены, они в долгах. А вам еще дочь растить.

Николай смотрел на врача, который занимался лечением его жены и раньше давал небольшую призрачную надежду, он не мог поверить, что тот, от кого зависит выздоровление жены, говорит ему такие ужасные вещи. Он хмурился, стараясь сдержать эмоции и не ляпнуть оскорбление.

– Я буду платить за ее лечение, – сухо ответил и ушел, не дожидаясь ответной реплики, не слушая то, что сказал после врач.

Он сел в машину и посмотрел в зеркало заднего вида. Слезы навернулись на глаза. Все эти два месяца Николай заставлял себя не плакать. Он муж, отец – глава семейства, от которого зависят многие. У него на руках маленькая дочь, которая требует больших расходов. У него жена, лежащая в коме в одной из лучших клиник страны. Все эти два месяца он свято верил, что его Лесечка выкарабкается. Но нет сейчас врач, которому он верил беспрекословно, сказал, что шанса практически нет. Душевная боль пожирала изнутри, забирая силы бороться. Он чувствовал себя Доном Кихотом, который сражается с мельницей.