Анелька - [9]

— А за что свинью убили?

— За потраву. Пан застиг ее на своей земле.

— Разве у вас только одна свинья и была?

— Откуда же нам больше взять? Отец ведь мужик, оттого у нас всего мало.

Говоря это, она поглаживала поросенка, развалившегося у ее ног.

— Тебе очень жалко было свинью?

— А как же! И еще жальче стало, когда отец меня побил…

— Тебя побил?..

— Не побил, а за волосы схватил и раза два пнул ногой.

Девочка рассказывала об этом совершенно спокойно. Анелька даже побледнела. Ей на миг почудилось, будто это Карусика убили и с ней самой так жестоко расправились.

Она испытывала потребность вознаградить бедняжку за страдания, но как? Будь у нее свои деньги, она подарила бы Магде свинью и красивое платье, но сейчас… что ей дать?

Тут она заметила, что Магда во все глаза смотрит на синенькую ленточку, повязанную у нее на шее. Не раздумывая, Анелька быстро сняла ее и повязала Магде.

— Теперь ты одета совсем, как я.

Магда громко рассмеялась, вообразив себя обладательницей не только синей ленточки, но и розового платья, белых чулок и высоких ботинок.

— На вот, съешь еще, — говорила Анелька, протягивая ей второе печенье.

— Это я завтра съем. Очень уж оно сладкое.

— А это за то, что тебя били… — И Анелька поцеловала ее.

Однако поцелуй, который Анелька считала высшей наградой, не произвел на Магду никакого впечатления. Зажав в кулак печенье, она поминутно поглядывала на синюю ленточку, думая, что теперь похожа на настоящую барышню.

В это время из-за поворота донесся стук колес и на дороге заклубилась пыль. К хате быстро приближалась красивая коляска. Прежде чем Анелька успела что-либо сообразить, экипаж остановился у хаты.

— Папочка! — закричала Анелька и кинулась к экипажу.

Но отец заметил Анельку раньше, и поэтому он не поцеловал ее, а сказал строго:

— Панна Анеля бегает по дорогам!.. Как мило!.. Что ты тут делаешь?

Испуганная Анелька молчала.

— Хорошо же за тобой смотрят! Прекрасно ты себя ведешь, нечего сказать! Бегаешь по дороге и валяешься в пыли с какой-то грязной девчонкой и свиньей! Отправляйся-ка домой! Я скоро вернусь и тогда с тобой поговорю. Никогда не думал, что ты способна так сильно огорчить отца!

По данному им знаку коляска тронулась, оставив позади окаменевшую от страха Анельку.

«Я с тобой поговорю!» Боже, что-то будет?..

Магда убежала на порог хаты и оттуда с беспокойством глядела вслед удалявшейся коляске, за которой со всех ног погнался Карусик.

— Прощай, Магда! — сказала Анелька, помахав ей рукой. — Мне, наверное, здорово влетит за то, что я пришла сюда.

Она подбежала к забору, пролезла через дыру и быстро скрылась в кустах. Следом за ней помчался Карусик, а за ними обоими двинулась Магда.

Она прекрасно понимала, что значит «здорово влетит», и хотела по крайней мере узнать, что будет с ее новой подругой. С опаской подошла она к забору и, приложив палец к губам, то прислушивалась, то осторожно заглядывала в сад. Но войти туда у нее не хватало смелости.

Тут в дверях хаты появился мужчина огромного роста, босой, в расстегнутой на груди рубахе. Он стоял, засунув обе руки за пазуху, и поглядывал то в сторону скрывшегося уже из виду экипажа, то на ограду парка, за которой исчезла Анелька, то на крыши и трубы усадьбы.

— Панское отродье, — пробормотал он. И, постояв еще немного, вернулся в хату.

С бьющимся сердцем приближалась Анелька к дому. Сегодня у нее было целых два огорчения: во-первых, она рассердила отца, которого так редко видела, во-вторых, сильно расстроила гувернантку.

Ничего хорошего не выйдет из разговора с отцом! Панна Валентина непременно будет с ним заодно, мама заболеет еще сильнее…

Ее так мучило беспокойство, что сад показался некрасивым, а дом наводил страх. Как бы это подготовить маму к надвигающейся буре?

Анелька остановилась под деревом, откуда вся усадьба была видна как на ладони, и стала следить, что там происходит.

У нее было острое зрение, и она разглядела, что матери и Юзека на застекленной террасе уже нет, а панна Валентина у себя в мансарде. В саду не было ни души, только со двора, за домом, доносился крикливый голос Кивальской, кудахтанье кур да жалобный крик павлина: «А-а-а-х!.. А-а-а-х!..»

Грустно! Грустно вокруг!

Вот в открытом окне мансарды показалась гувернантка.

«Сейчас позовет меня», — подумала Анелька.

Но панна Валентина ее не позвала; облокотившись на подоконник, она смотрела в сад. Потом ненадолго исчезла в глубине комнаты и, вернувшись к окну, стала крошить хлеб на выступ крыши. Скоро сюда прилетел воробей, следом за ним еще несколько, и все они с веселым чириканьем накинулись на крошки.

В первый раз старая дева вздумала покормить птиц. И с тех пор она это делала каждый день, всегда под вечер, словно опасаясь, как бы ее кто-нибудь не увидел.

Этот случай, в сущности такой незначительный, вселил в Анельку надежду. Неизвестно почему, она решила, что раз панна Валентина проявила такую заботу о птицах, то, возможно, и отец будет великодушен к ней. «Странная логика у такой большой девочки», — не преминула бы сказать гувернантка.

Глава четвертая

Помещик держит совет со Шмулем, после чего становится благосклоннее к жене, Анельке и даже к гувернантке