Анекдоты Омирбека - [7]

Ишан был очень удивлен предложением оживить умершую, но согласился щедро наградить оживителя, если волшебство ему удастся.

Оживитель попросил выйти всех из юрты, где лежала покойница.

Голося «вай-вай», все покинули юрту.

Оставшись один, он начал хлестать мертвую старуху камчой и хлестал ее до тех пор, пока сам полумертвый от усталости не свалился на кошму.

Потом отдышался и снова взялся за плетку.

Ишан и родственники покойной терпеливо ждали. Потом ишан послал посмотреть, что там делает оживитель.

Один из жигитов заглянул в юрту и сразу же отскочил.

– Что там? – спросил ишан.

– Вай! Он сошел с ума! – сказал жигит. – Он бьет покойницу плеткой!

Возмущенные родственники ворвались в юрту, вытолкали из нее незадачливого оживителя, разломали на мелкие кусочки его волшебную камчу, а жигиты отобрали у него коня, дали ему по шее и прогнали из аула.

…Омирбек сидел возле юрты и пил чай, когда заметил скачущего по дороге всадника.

– Ой, это мой друг! – угнал он всадника. – Сейчас будет много грома, но дождь так и не прольется!

Хозяин постоялого двора соскочил у юрты и начал ругать Омирбека и всех его родственников до седьмого колена.

Когда он устал и сел рядом, Омирбек протянул ему пиалу с чаем и сказал:

– Я знаю о твоих неудачах, но ты сам виноват в них.

– Как так? Почему?

– Потому что ты, поглядев на покойную, должен был сразу же понять, сколько времени ее нужно воскрешать. Таких праведников, как наш бай, можно поставить на ноги быстро – ты это сам видел. А есть такие греховодники, хотя их и считали при жизни чистыми, как алмаз, что нужно полдня выбивать из них грехи. Опыт приходит с годами, господин…

– Да, я поторопился, – признался хозяин постоялого двора. – Я думал, что это просто: ударил раз-другой и все.

– Даже волшебные дела требуют головы, – сказал Омирбек. – Глупому и волшебство не поможет… А где твоя камча?

– Погибла.

– Вот ее-то нужно было сохранить! – воскликнул Омирбек. – А что ж теперь делать? Видно, придется быть терпеливым: может, аллах пошлет нам еще какое-нибудь чудо!

МИМО ЮРТЫ ШЛА ДОРОГА…

Омирбек всегда ставил свою юрту возле дороги или поближе к дороге: так было интереснее жить.

Сидишь у юрты, а мимо тебя течет жизнь.

С арбакешем поговоришь, с жигитом перекинешься словом – и знаешь, что происходит в Бухаре, Хиве, даже в Коканде… Не говоря уже о местных новостях: в юрте чимбайского торговца было слово сказано, а его уже повторяют в Куня-Ургенче… Вот что такое дорога!

Омирбек любил точность в выражениях, в словах.

Как-то сидел он возле юрты, а какой-то путник спросил его:

– Уважаемый, куда идет эта дорога?

– Я провел здесь всю свою жизнь, – сказал Омирбек, – но ни разу не видел, чтобы дорога шла! Она все время лежит тут!

– Простите, уважаемый, я хотел спросить: куда ведет она?

– Это другое дело! – и Омирбек объяснил прохожему, как и куда можно пройти по этой дороге.

Омирбек сидел возле юрты и думал о том, как и где ему взять хотя бы лепешку, чтобы накормить семью.

По дороге ехало много всадников, и один из них, самый богатый, остановился возле юрты Омирбека и спросил:

– Скажи-ка, что ты думаешь о великом и могучем кази?

– Жулик он, наш кази, – грустно думая о голодной семье, сказал Омирбек. – От него вся Хива, как я слышал, плачет. Людей истязает, с бедняков по десять шкур дерет, а с богатеями пьянствует…

Чем больше говорил Омирбек, тем беспокойнее вели себя жигиты – они начали выкрикивать какие-то угрозы, но богатый всадник величественным жестом заставил их замолчать.

– Знаешь ли ты, кто я? – спросил всадник, терпеливо выслушав Омирбека.

– Нет.

– Я – кази.

У Омирбека потемнело в глазах, потому что кровожадность кази была известна далеко за пределами Хорезма. Необходимо было тотчас же найти выход, иначе жигиты могли просто изрубить его.

– А знаешь ли ты, кто я? – спросил Омирбек кази.

– Нет.

– Я – Омирбек, меня тут все знают, потому что три раза в месяц я схожу с ума. Сегодня – как раз един из этих дней!

Кази рассмеялся и поскакал дальше, за ним и его свита.

Два пьяных жигита ночью шли по дороге и, увидев вдали, на самом горизонте, яркую звезду, заспорили.

– Это солнце, – сказал один.

– Это луна, – сказал другой.

– Клянусь аллахом – это восходит солнце, – утверждал первый.

– Так может светить только луна! – упорствовал второй.

Они кричали все громче и громче, а поравнявшись с юртой Омирбека, даже начали замахиваться друг на друга.

Разбуженный их криками Омирбек вышел на дорогу.

Жигиты обрадовались и бросились к нему:

– Скажи, почтенный, вон там мерцает огонь – это ведь луна?

– Нет, это солнце!

Омирбек рассердился, что его разбудили из-за такого пустякового спора, и ответил им так:

– Прошу простить меня, достопочтенные, но я ничего не могу вам сказать – я не здешний!

И ушел в юрту.

По дороге шла толпа – старики, дети, А впереди шагал мулла.

– Куда вы направляетесь? – спросил Омирбек.

– Просить аллаха, чтобы он послал нам дождь! – ответили старики.

– А зачем тащите с собой детей? Или им на уроках, где они зубрят коран, мулла со своими священными книгами надоел, как слепень теленку?

– Мулла сказал, что дети безгрешны и их молитвы идут прямо в уши аллаху!

– А вы и поверили, аксакалы? Да ведь если бы их молитвы так легко доходили до аллаха, – произнес Омирбек, – то на земле давно бы не было ни одного муллы!