Анджелина Джоли. Всегда оставаться собой - [53]

«Но я действительно чувствую себя сейчас красивее, чем раньше, потому что мне очень нравится быть мамой. Я думаю, что самой красивой я бываю, когда убаюкиваю своего сына где-то посреди ночи и сижу обессиленная и измазанная остатками его ужина. Материнство научило меня одной важной вещи, что красота, определенно, идет изнутри».

Она никогда не уделяла слишком большого внимания своей внешности, но внутренняя гармония не могла не отразиться на ее лице. Джоли чувствовала, что забота о другом человеке, безусловно, открыла для нее новые глубины и, как следствие, новую степень красоты. «Иногда мне нравится, как я выгляжу, а иногда — нет, — сказала Джоли. — Но я действительно чувствую себя сейчас красивее, чем раньше, потому что мне очень нравится быть мамой. Я думаю, что самой красивой я бываю, когда убаюкиваю своего сына где-то посреди ночи и сижу обессиленная и измазанная остатками его ужина. Материнство научило меня одной важной вещи, что красота, определенно, идет изнутри».

Хотя она признавалась, что не чувствует себя особо сексуальной, когда «ходит в трениках и меняет памперсы», и что у нее уже нет времени на то, чтобы побрить ноги, но она ощущает себя более полноценным человеком. И если когда-то она росла, не зная, где ее место в мире или какая у нее цель в жизни, то теперь она, наконец, почувствовала, что «нашла все ответы».

«Я думаю, что все мы рождены для каких-то конкретных дел — я рождена для того, чтобы обрести свою семью в разных странах мира среди уже рожденных детей», — сказала она. И хотя она готова была отдать всю себя своему сыну, в то же время Анджелина чувствовала, что в ответ получает не меньше. «Я стала настоящей женщиной благодаря Мэддоксу, — сказала актриса. — После всего пережитого мной я, наконец, обрела цель в жизни и стала счастливее».

«После всего пережитого я, наконец, обрела цель в жизни и стала счастливее», — Анджелина Джоли.

Для нее, прошедшей два брака, сама мысль о безусловной, абсолютной любви была невероятно привлекательной. Обретя Мэддокса, Анджелина знала, что в любом случае они есть друг у друга.

Это были не те отношения, которые можно закончить в случае возникшего затруднения, и его постоянное присутствие в ее жизни вполне очевидно заполняло ту нишу, которую сперва оставил ее отец, а потом Билли Боб. В прежние годы Джоли с удовольствием шла на поводу своих инстинктов и частых безумных причуд, но глубоко внутри ей не хватало чего-то стабильного, что будет с ней всегда. И теперь, вместо того чтобы почувствовать себя связанной из-за появившейся у нее новой ответственности, она наслаждалась этими обязанностями и «стопроцентной занятостью», связанной с появлением ребенка. Джоли сама призналась, что даже до того, как она стала знаменитой, у нее никогда не было много друзей, и она предпочитала либо посвящать время своим отношениям с мужчиной, либо побыть в одиночестве. В лице Мэддокса она обрела нового, лучшего друга, постоянного партнера и те близкие отношения, в которые, как она знала наверняка, стоило вкладываться эмоционально. «Он не обязан любить меня, — сказала Джоли, — и я не обязана любить его, потому что мы не связаны с ним кровно. Каким-то образом мы сделали выбор и стали партнерами, и если, когда он вырастет, он по-настоящему примет меня, как маму, это будет потому, что я заслужила это, а не потому, что он должен».

«Он не обязан любить меня, — сказала Джоли, — и я не обязана любить его, потому что мы не связаны с ним кровно. Каким-то образом мы сделали выбор и стали партнерами, и если, когда он вырастет, он по-настоящему примет меня, как маму, это будет потому, что я заслужила это, а не потому, что он должен».

К огорчению мужчин по всему миру, ее нежное отношение к своему сыну говорило о том, что Анджелина дала обет безбрачия, по крайней мере на какое-то время. Тот факт, что ее отношения с Билли Бобом были такими сильными и страстными и все равно распались, означал, что она больше не доверяла своим романтическим порывам, и ее страшила мысль впустить кого-то в их с сыном жизнь, чтобы не привязаться к этому человеку.

«Что, если Мэд привыкнет за два года к мужчине, который потом внезапно исчезнет? — рассуждала она вслух. — Я не завожу никаких отношений, потому что у меня есть сын и ему не нужен временный папа. Сейчас я очень осторожна. Я не знаю, что должно произойти, чтобы в моей жизни появился мужчина. Я пока жду подходящего момента». Однако в одном она была уверена наверняка, что этот мужчина не будет актером. Она также утверждала, что ее следующим партнером станет «кто-то, кто сможет меня чему-то научить, кто сделает меня лучше». А еще она вполне разумно рассуждала, что мужчина, проявивший к ней интерес, не обязательно должен будет интересоваться ее сыном, признавшись: «Я не доверяю тому, кто хорошо относится к Мэддоксу просто потому, что этот человек встречается со мной. Я не могу представить себе мужчину, который мог бы стать ему отцом».

Если Анджелине и не хватало взрослой мужской компании, она определенно не собиралась переживать по этому поводу: любовь, которую она получала от Мэддокса, компенсировала все. «Я больше не барахтаюсь в своей печали, — утверждала она. — Я не переживаю, что у меня нет отношений, и я не беспокоюсь из-за того, что меня не любят. Не знаю, можно ли меня назвать в этом смысле взрослой, но я отчетливо чувствую, что мое эгоистичное, безумное „я“ осталось в прошлом. Жизнь учит нас думать не только о своих потребностях и тревогах». И к счастью для Анджелины, Мэддокс был более чем счастлив делить ночью постель только со своей мамой. «Каждую ночь я обнаруживаю на своем лице ногу или палец, — поведала она. — Но когда он уютно устроится, это самое лучшее ощущение в мире». Актриса, которая долгие годы страдала от бессонницы, также призналась, что ее новая роль матери избавила ее от этой проблемы: «Теперь я засыпаю мертвецким сном!»