Андроид, человек, андроид - [2]

— Миленький! — Ее каблучки зацокали по плиткам пола, и в следующий момент голос зазвучал рядом. — Ты ж пойми, я теперь очень богатый человек. И могу выплатить десять твоих обычных гонораров.

— Не соглашусь и за двадцать.

— Тогда предлагаю двадцать пять.

Я не имел ни малейшего представления о том, чего она потребует от меня, но вряд ли заказ способен мне понравиться. Однако, как известно, даже пустяковая работа подчас приносит большой куш. Чем черт не шутит. Сколько раз я уже пытался поправить свои дела, но почему-то всегда неудачно. Почти всегда с неимоверным трудом добытые деньги уходили на лечение «производственных травм». В плане оплаты предложение Джинджи выглядело крайне заманчивым. Шутка ли — двадцатипятикратный гонорар. Можно наконец обзавестись кораблем и даже парочкой роботов для мелких поручений.

Джинджи дотронулась до моего плеча, и я напрягся.

— Дафф, — прошептала она, — неужто и вправду тебе было так плохо?

— Да, Джинджи. Ничего хорошего.

— Совсем-совсем ничего?

Я поворошил воспоминания. После Джинджи у меня были женщины, некоторые из них тоже ухитрились разбить сердце — ну, везет мне на это дело, уж не знаю почему. Только ведь она нанесла удар самой первой, и с тех пор я всегда был настороже.

— Представь: ты ночь напролет читаешь мультивид и вдруг приходишь в бешенство, потому что концовка ни к черту. Разве ты будешь помнить, как было здорово, прежде чем вид полетел в стенку? Нет, запомнятся только паршивые последние минуты.

— Странное сравнение, — прозвучал ее мурлычащий голос. — Нет, чтение — это не по мне. Всегда предпочитала более реальные удовольствия.

Договаривая, она провела ладонью по внутренней стороне моего бедра. Как просто в эту минуту было бы сдаться! Но я не мог допустить, чтобы она взяла верх — хотя это непременно случилось бы, если бы кровать стояла ближе. Ведь Джинджи в сексе профессионалка высшего класса, она получила сертификаты от всех главных комиссий по проституции, ее натаскивали Сестры Желания, а в эту школу ежегодно набирают всего лишь шестьдесят девять учениц.

Я резко повернулся и схватил ее за плечи, вонзив пальцы в мягкую плоть.

— А ну прекрати! Со мной этот номер больше не пройдет.

— Ой, миленький, ты мне делаешь больно!

Я не отпустил ее, не ослабил хватку. Лицо было совсем близко, в изумрудных зрачках тлели золотистые искорки — ими она обзавелась уже после нашего расставания. Ее жаркое дыхание грело мне щеки. У меня колотилось сердце.

— Так вот, послушай. Если я хоть пальцем для тебя шевельну, то это будет только ради денег, усекла? Больше не смей напоминать о нашем общем прошлом. Бизнес, и ничего личного. Мы чужие друг другу люди. Я Декстер Дафф, частный детектив. Понятно тебе, миленькая? Доходит через толстую черепную кость?

Она вдруг оживленно заморгала.

— Значит, ты согласен?!

Я тоскливо вздохнул. Старушка Джинджи, ты ничуть не изменилась. Можно втолковывать и втолковывать, но ты выбираешь лишь то, что хочешь услышать. Соглашаясь работать на тебя, я прекрасно понимаю: это запросто может кончиться плохо. Ты лгунья и мошенница, и все это видят, однако неизменно берутся тебе помочь.

— Только выслушать. — Но в душе я уже принял решение.

* * *

По утрам вокзал всегда переполнен, но я не испытывал ни малейшего желания путешествовать в компании Джинджи. По всей протяженности широченного, четверть мили в поперечнике, прозрачного туннеля висели на приколе или мотались в рейсах юркие воздушные гондолы. Главный зал полнился народом. Каких тут только не увидишь жизненных форм (и нежизненных тоже): люди, дульнарийцы, хазийцы и просто тьма-тьмущая версатийцев в щегольских белых мундирах. Четверорукие версатийцы мастерски справлялись со своими обязанностями, распределяя туристов по многочисленным экскурсиям. Хватало и роботов с андроидами, эти таскали за пассажирами багаж. Под пешеходной дорожкой (причем невидимой, как будто мы все шагаем по воздуху) по глянцевитым изумрудным водам славного версатийского океана десятками плыли белые исполины — круизные лайнеры.

Нам посчастливилось заметить свободный уголок стола в бистро неподалеку от транспортной трубы. У меня аж в животе заурчало от запаха кофе и поджаристых пончиков.

— Все это началось, когда… — заговорила Джинджи.

Я перебил, воздев руку:

— Ни слова, пока я не получу кофе.

Мы наконец пристроились в стеклянном пузыре с видом на океан, и Джинджи томилась в ожидании, постукивая ногтями по блестящему черному столу, пока я намазывал маслом пончик и размешивал в кофе сливки.

— Ладно, приступай.

— Вот как? Мне теперь нужно твое разрешение, чтобы заговорить?

— Угомонись, детка. Не испытывай свое везение на сверхнагрузки.

— Детка? — улыбнулась она. — Ты меня так не называл с тех пор, как мы встретились в шахте на астероиде. Помнишь, как ты причалил там для ремонта?

— Вот и надо было оставить тебя на этом астероиде. Бедолагам шахтерам, поди, очень не хватает твоих услуг.

Она недовольно поцокала языком.

— Давай не будем ворошить прошлое. Так, с чего бы мне начать? Надеюсь, тебе известно, кто мой муж? Вергон Дон…

Я так и замер с пончиком в зубах.

— Тот самый Вергон? Хозяин «Вергон энтерпрайзис»?