Андрей Краско. Непохожий на артиста, больше чем артист - [47]

Еще проблема с письмами была. У меня жена первая была полька, училась со мной в ЛГИТМиКе на одном курсе. А в Польше уже четыре года «Солидарность» вовсю воюет. И тут мне в армию письма идут польские, с иностранными марками. Хотели мне запретить ей отвечать, но я как-то сумел доказать абсурдность этой затеи… В общем, веселья много было.

Служил я в войсках ПВО и со всеми тамошними летчиками был одного возраста. Когда я приехал, в часть как раз привезли три фильма с моим участием. Так что эти летчики посмотрели их и пришли со мной знакомиться. Мы здорово подружились и стали на выходные уезжать из части в город: я ложился на заднее сиденье машины и проезжал незамеченным через КПП. А однажды мы уехали не в пятницу, а в четверг — и как-то упустили из виду, что в воскресенье — всесоюзные выборы. В общем, начальник меня хватился. А больше трех дней отсутствия в части стопроцентный дисбат. Мои друзья сильно за меня испугались. Но я-то законы знаю. Говорю им: спокойно, я вернусь во вторник. Они только за голову хватаются.

Короче, возвращаюсь во вторник — у начальника истерика: «Ты отсутствовал пять дней! В дисбат отправишься!» Я ему говорю: «Какие пять? Только два». Он рот раскрыл от такой наглости. А я: «Вы что, хотите сказать, что ваша часть проголосовала не полным составом?» Он как завопит: «Вон отсюда!!!» Но больше меня не трогал. Меня умудрились даже отпустить домой не в ноябре, как полагалось по срокам, а 31 декабря вечером. Посадили в поезд, а я через остановку вышел — и обратно в часть. Вот, думаю, сейчас завалюсь в клуб и такое им всем устрою! Они в ужасе: «Ну что еще?» А я говорю: «Не буду Новый год в поезде встречать, и все». Они меня на самолет сажать, а я им: «Но в магазины-то я не успеваю в Ленинграде». В общем, дали мне с собой на прощание еще и трехлитровый бидон спирта.

Андрей о спорте, здоровье и здоровом образе жизни

До 9-го класса я занимался спортивной гимнастикой. И как только понял, что из меня не получится даже чемпиона города, перестал и зарядку делать. И при этом лет до 25 спокойно крутил сальто.

Физическую форму я никак не поддерживаю, но думаю, что уже пора. О здоровье я начал думать, когда никакого здоровья уже нет. Выспался, хорошо покушал — и уже здоровье. Ну и выпил, конечно. Не сильно, а так, для аппетита, для настроения.

Спасает меня то, что болеть некогда. В этом году (имеется в виду 2004 год. — А. В.) меня увезли в больницу прямо со съемочной площадки. Открылась язва двенадцатиперстной кишки, возникло предынфарктное состояние. Сказался очень напряженный график съемок, к тому же меня уговорил Никита Высоцкий спеть на вечере памяти Владимира Семеновича, из-за чего я здорово переволновался. Я поначалу отказывался: «У меня нет слуха, я не пою!» В концерте же собрались актеры, которые поют один лучше другого: Харатьян, Безруков, Певцов, Домогаров… Ко всему прочему меня поставили первым номером: «Нам надо, чтобы ты задал атмосферу!» — и попросту вытолкали на сцену петь балладу Владимира Семеновича Высоцкого «Он не вернулся из боя». После концерта был назначен банкет, но мы с Мишей Пореченковым не остались, потому что торопились на съемки «Агента…». Помчались в аэропорт, прилетели в Питер и сразу попали на ночные съемки. А к утру меня на «скорой» отвезли в больницу. Благо, мне попалась прекрасный молодой доктор. В общем, с помощью доктора, лекарств, капельниц и прочего через пять дней меня вернули на съемочную площадку.

Андрей о женщинах

Вообще у мужчины всю жизнь только одна любимая женщина. Та, которую он любит в данный момент.

У меня после сериала «Агент национальной безопасности» имидж этакого раздолбая. Ничего не поделать, коль так люди воспринимают. Со своей женой Леной мы познакомились, когда она пришла в «Агента…» работать помощником режиссера. Занятно, что мама Лены, моя будущая теща, посмотрев несколько серий, полюбопытствовала: «А вот этот Краско и в жизни такой же придурочный?» На следующий день я пришел к ним в дом знакомиться…

Меня однажды барышня порезала в порыве ревности. Причем беспричинной. Не люблю я об этом вспоминать, все давно в прошлом… Это истрепанные нервы и подорванное здоровье, а не любовь. Нож проткнул легкое, задел артерию, кровь хлестала — только держись, хорошо, «скорая» быстро приехала. Сразу отправили меня на операционный стол, а во время операции случилась клиническая смерть. С тех пор я поверил в жизнь после смерти. Читал потом похожие описания: тоннель, свет. И так легко… Мне тогда крупно повезло: попались врачи, служившие в Афганистане, спасибо им, откачали. Конечно, больше мы не общались. Она, как я слышал, жива-здорова.

Однажды из-за любви я попал в психиатрическую лечебницу, у меня был сильный стресс. Это я так расставался с первой женой. Мы вместе учились в театральном институте. Наташа не могла жить без «итальянских страстей», считала, если все не «горит синим пламенем», значит, это не любовь. Мы все время скандалили, а я очень болезненно это переживал, по-моему, каждая ссора вносит трещину даже в самое сильное чувство. Мы в итоге развелись. Она потом вышла замуж за хорошего человека. За Игоря Скляра. А я загремел в психушку. Хорошо, повезло с врачом: с его помощью я избавился от всего, что мне мешало, — и от комплексов, и от мыслей ненужных, и от лишних предметов в институте. Я посещал актерское мастерство и другие занятия по специальности. Психолог выдал справку. Взял самый большой бланк, наверху было крупно напечатано «Научно-исследовательский неврологический институт». Понаставил разных печатей, включая «для рецептов», и написал, что я освобожден от всех предметов, которые мне не нравятся. Помогло: я перестал ходить на политэкономию, на историю партии. И от армии на тот момент был избавлен. В театральных кругах на такие вещи, к счастью, смотрели сквозь пальцы. Еще в институте я снова женился — на девушке по имени Мириам, полячке, у нас родился сын Ванька. Потом я распределился в театр в Томске. В Питер возвращался, чтобы с сыном повидаться. Его воспитывала в основном бабушка, а мы с женой мотались кто куда: я работал в Томске, Мишка (так я называл Мириам) делала диплом в Киеве. А если без шуток, ничего хорошего в этом не было, жизнь врозь не сближает. Да и Ванька у нас сам по себе рос, как сорняк. В общем, мы вскоре разошлись. У Мириам не сложились отношения с преподавателями, и она уехала доучиваться в Польшу, вместе с сыном. Она сейчас работает звукорежиссером на Варшавской киностудии.