Андрей - [4]

— Ты мне нужен, выйдем. — Безапелляционно заявил я и развернувшись покинул общую комнату, возвращаясь в коридор, тот безропотно последовал за мной.

Я отметил его пытливый взгляд. Он явно не дурак.

— Мне нужна доставка алкоголя и сигарет в школу, желательно в больших объемах, где и как ты их достанешь, меня не волнует, вот деньги. — Я достал из заднего кармана пачку банкнот перетянутых резинкой, парень молча взял их и убрал. — Сигареты исключительно этих марок, — я отдал ему клочок бумаги, — из алкоголя водка и виска, Джонни Уокер. Местную водяру мне не нужно. Еще презервативы. Пожалуй, это все, тащи все это в мою комнату, комната номер 13 в мужском общежитии.

Парень неожиданно вынул деньги и протянул мне обратно.

— Не понял.

Он покачал головой, показал на меня и потом провел рукой по своей шее.

— Ничего тебе Инга не сделает, я ее сын, а не обычный ученик.

Парень насмешливо усмехнулся, еще бы, наверное резвые пятикурсники не раз пробирались сюда делать неоднозначные заказы.

Я устало вытянул медальон и показал его парню.

— И лучше тебе не мучиться вопросом, почему я, имея его, еще учусь. Так ты выполнишь?

Парень кивнул и убрал деньги.

— И еще, бумага ручка есть?

Он развернулся, возвращаясь обратно в гостиную, я прошел за ним и на листке написал записку для Лены.

— Передашь эту записку Кулеминой Елене, комната…

Парень махнул рукой, намекая, что дальше можно не продолжать.

— Знаешь эту особу? — Заинтересовался я.

Александр кивнул и нагло развернувшись, ушел обратно в комнату. Тот еще фрукт. Потом выбью из него информацию, а черт, он же не говорит,… но писать должен уметь.

Уже наверху задумавшись, я не заметил блондинки, после столкновения со мной она злобно зашипела, но потом, разглядев у кого на пути встала, нервно улыбнулась.

— Извинений не надо, — ухмыльнулся я, наблюдая, как у нее возмущенно вытягивается лицо и ушел в свою комнату.

Я проснулся в середине дня, приоткрыл глаза и потянулся. На сдвинутых кроватях было не совсем удобно, учитывая, что матрасы разъезжались в сторону, именно поэтому тело ломило как после безумной поездке на тракторе.

Приняв душ, я собрался и, закурив, проглядел свое расписание.

Первые два урока я благополучно проспал, на мою радость остались лишь уроки соблазнения и боя, а это даже за нагрузку не стоит считать. Насвистывая, я вышел из комнаты и пошел в столовую, чтобы что-нибудь перекусить, как раз должен был начаться обед.

В полупустом помещении я быстро перекусил, и так и не увидев свою мать, решил найти ее. Вопрос с матрасом чрезвычайно меня волновал, если мне сейчас неудобно спать, что же будет, когда я решу заняться «зарядкой».

— Инга, — я распахнул дверь, не тратя время на приветствие, — мне нужен большой матрас.

— Что? — Женщина подняла на меня глаза, отрываясь от работы.

Я прикрыл за собой дверь и, подойдя к диванчику, развалился.

— Матрас. Я сдвинул кровати, но мне неудобно, мне нужен большой, удобный и главное, — я ухмыльнулся, — пружинистый матрас…

— Стоп, дальнейшие функции матраса меня не интересуют. — Оборвала меня женщина, поморщившись. — Вот, — Инга достала из верхнего ящика ключ и кинула мне, я легко поймал его налету, — возьми в учительском общежитии, там есть пустые комнаты с большими кроватями.

— По-твоему я сам потащу его через всю школу? — Я возмущенно приподнял брови и кинул ключ обратно.

— Ладно, я пошлю к тебе ребят ночью.

— Раз уж там и кровати бесхозные, тогда давай комплект.

Инга прищурилась.

— А больше тебе ничего не надо?

— Нет спасибо, но если понадобится, зайду.

Я поднялся на ноги, и ретировался, пока мамочка не раскочегарилась чтобы запустить в меня ножиком, который если мне не изменяет память лежал в одном из ящиков ее стола.

— Ты опоздал! — Гневно бросил мне Степнов, подходя. — И не был на утренних занятиях.

— А тебе то что? Если ты ебешь мою мать, это еще не дает тебе отцовское право воспитывать.

Я расстегнул рубашку, снимая ее и оставаясь только в футболке, предусмотрительно надетой, чтобы скрыть татуировку.

— Будь ты моим сыном… — угрожающе начал Виктор.

— Боже упаси… — поморщился я и обошел его, не намереваясь слушать проповеди.

В напарники мне достался самоуверенный паренек, не имевший пары скорее по причине своей разрушительной мощи, нежели плохой техники. Гаденько улыбнувшись, он сделала выпад, видимо уже рисуя у себя в голове картину поверженного соперника.

Я легко ушел в сторону, ударив ногой его по пояснице и под коленями, издав удивленный вскрик, он упал, и тут же вскочил, превозмогая боль, взглянув на меня уже глазами рассерженного зверя. Мне нравился его азарт, похоже, мы сойдемся.

— Ну, давай малыш, — поддразнил его я, — ударь меня своим маленьким кулачком.

С занятия я уходил, слегка прихрамывая и под удовлетворенный взгляд Степнова. Именно мы с «малышом» бились заключительный бой, причем он умудрился достать меня по больному месту, гипс сняли совсем недавно, и место перелома порою ныло, а уж если по нему прохаживалась чья-то нога, вообще закатывала бойкот.

Боль, вот главный катализатор моей силы, боль меня не делает слабее, она вселяет в меня силы, именно поэтому я отправил «малыша» в нокаут за несколько ударов и, прихрамывая, спрыгнул с ринга.