Андрей Чикатило. Ростовское чудовище - [28]

— Это начинает затягиваться, — решил он. — Нельзя же вот так ходить за ним целыми днями. В конце концов он нас заметит. Задерживаем его.

В это время Чикатило на противоположной стороне улицы подошел к мальчику с сигаретой.

— Слушай, парень, и не стыдно тебе курить в твоем-то возрасте, — ласково, словно в шутку, бросил он.

Меньше всего ему хотелось казаться грубым. Главное — завоевать доверие мальчика, добиться превосходства над ним, но не испугать.

В эту минуту его окружили трое. Поначалу он подумал, что на него напали. Но тут увидел красные книжечки.

— Милиция! Не двигаться.

— Ваше имя? — спросил Колесников.

— Чикатило, Андрей Романович, — ответил тот, в голосе его звучало явное недоумение.

— Вы задержаны.

Щелкнули наручники.

Глава 14

Костоев не хотел рисковать, поместив Чикатило и изолятор временного содержания. Дело «банды психов» убедительно показало, каким образом следователи добиваются иногда признаний обвиняемых: жестоким обращением, психологическим давлением, а то и физическим воздействием. Потому отдал приказ поместить его в следственный изолятор Ростовского КГБ.

Когда перед ним впервые оказался этот высоки и человек с невыразительной внешностью, Костей с трудом верил, что перед ним действительно убийца. Но подозрения были тяжкими. Впрочем, со временем в глазах подследственного стали вспыхивать опасные огоньки.

Пока устанавливали его личность, Чикатило отвечал на вопросы робко, нескладно, объяснялся с трудом, вовсе не так, как следовало бы говорить человеку с университетским дипломом. Но впоследствии, когда его допрашивали более подробно, он начал демонстрировать некоторое высокомерие, как будто не сомневался в собственной безнаказанности. В конце концов, разве не одержал он два раза верх над «легавыми»? Тем не менее он должен был догадываться, что теперь все будет по-другому.

Во время первых двух допросов тактика Чикатило выглядела простой: отрицать все и по любому поводу строчить жалобы генеральному прокурору.

— Вы были в Иловайске Донецкой области 14 мая 1988 года?

— Нет.

— Но именно в это время вы ездили в командировку в Артемовск.

— Возможно. Я этого не помню.

Одним из способов защиты были ссылки на плохую память. В одном из своих писем к прокурору он объяснял, что из-за этого недостатка у него были трудности на работе. Только во время третьего допроса у него стали заметны признаки слабости.

— Вы были шестого ноября на станции «Лесхоз»?

— Я такого не помню.

— Вы там были, вас видели.

— Это был не я.

— Вы потеряли паспорт?

— Ничего подобного! Он все время при мне.

— В таком случае именно вы шестого ноября показывали его милиционеру в «Лесхозе».

Чикатило невнятно пробормотал какое-то путаное объяснение. В его линии защиты появилась брешь. Понемногу он начал поверять следователю свои тайные мысли:

— Мне случалось бродить по вокзалам. Там есть нищие… Они просят милостыню, требуют, а то и вымогают. Потом разъезжают в электричках по всем направлениям. У меня был случай наблюдать сцены сексуальной жизни этих бродяг. Меня это унижало по той причине, что я никогда не мог вести себя вполне как мужчина. Я задавался вопросом: имеют ли право на существование эти деклассированные элементы?

И наконец он произнес те слова, которых так долго ждал Костоев:

— Я готов признаться в своих преступлениях, но прошу вас не терзать меня подробностями, потому что моя психика этого не вынесет.

Ему позволили встретиться с психологом. Через десять дней после его ареста прокурор подписал обвинительное заключение. Теперь, после милицейского расследования, могло начаться настоящее судебное следствие.

Чикатило рассказал обо всем, начиная с первого убийства в 1978 году. Костоев обвинял его в тридцати шести убийствах. Он признался в совершении пятидесяти пяти так называемых «эпизодов» и рассказал о них во всех подробностях. Его расстройство памяти чудесным образом прошло.

Так Костоев получил ответы на все вопросы, которые задавал себе с тех пор, как ему поручили дело. Женщинам он предлагал деньги или выпивку. Лена Гансовская последовала за ним потому, что не могла найти нужную остановку автобуса и поверила симпатичному немолодому человеку, предложившему ей помощь. Мальчиков он заманивал обещаниями дать то, что им хотелось: лакомства, видеофильмы… А пятнадцатилетний Женя Муратов доверчиво согласился помочь полиному человеку отвезти на дачу тяжелые вещи.

Пятидесяти пяти убийств остались нераскрытыми только два: невозможно было найти трупы н установить личность жертв. Один «эпизод» суд отказался признать — за недостатком улик.

— Вы признались во всех «эпизодах»? — спросил Чикатило полковник Костоев в конце следствия.

— Во всех, во всех.

— Может быть, вы что-то утаили?

— Напротив. Могу вас заверить, что ничего не упустил, как бы для того, чтобы почтить их память, как на исповеди…

— По вашим показаниям и другим материалам следствия получается, что вами убиты тридцать четыре женщины и двадцать один мальчик. Все эти преступления имели сексуальный контекст?

— Трудно вот так сказать… В общем, я не делал разницы. Мне это было безразлично. Да, можно сказать, что эти убийства были совершены на сексуальной почве, а также в связи с гонениями, которым я подвергался. Дурным обращением. Меня били… И притесняли некоторые служащие. В таких условиях у меня возникло нервное истощение… А сколько раз хотели выжить из моего кабинета! И потом, было еще сексуальное голодание…