Андрей Чикатило. Ростовское чудовище - [15]

Во времена Брежнева процветала коррупция. Многочисленные партийные и правительственные начальники обогатились за счет своих властных полномочий. Они покровительствовали незаконной деятельности экономических преступных группировок, которые припрятывали часть продукции, чтобы продавать ее на черном рынке.

В Узбекистане, одной из среднеазиатских республик, специализирующейся на хлопководстве, первый секретарь Шариф Рашидов в сообщничестве с некоторыми людьми из окружения Брежнева, в том числе его зятем Юрием Чурбановым, провел операцию гигантского размаха по расхищению государственных средств: по всей республике цифры урожая хлопка были завышены за счет приписок. Государство, единственный покупатель, оплачивало несуществующий товар и к тому же выплачивало большие премии за «перевыполнение плана». Часть этих денег люди Рашидова использовали для подкупа ответственных работников Госплана и чиновников, в обязанности которых входило принимать поставки воображаемого хлопка. Призрачный урожай исчезал в фальшивых бухгалтерских отчетах, выдуманных пожарах и затерявшихся поездах.

Большая часть мафиозных группировок, действующих сегодня в России, родилась в брежневские времена в результате соединения продажных политиков, нечестных чиновников и уголовных подручных. Впрочем, в СССР слово «мафия», заимствованное из итало-американской криминальной истории, первоначально служило для обозначения членов брежневского клана. Говорили о «днепропетровской мафии» или «молдавской мафии», имея в виду приближенных генерального секретаря, начавших сотрудничать с ним в те времена, когда он руководил Днепропетровской областью на Украине (перед Второй мировой войной) или республикой Молдавия (после).

Начиная свою кампанию против коррупции и мафиозных группировок, Андропов ставил целью не только оздоровление советского общества и советской экономики. Он, как мы увидим в дальнейшем, рассчитывал также избавить партию и государство от всех уцелевших и мешавших ему членов брежневского клана.

Новый генеральный секретарь поручил навести порядок в Министерстве внутренних дел и проводить в жизнь его политику генералу КГБ Виталию Федорчуку. Он возглавил МВД в декабре 1982 года и первым делом провел глобальную чистку в партийных и комсомольских организациях всех подразделений министерства сверху донизу. Чтобы изменить климат внутри МВД, следовало опираться на коммунистов. Через полтора года, в июле 1984, сто тысяч человек были сняты со своих должностей и заменены работниками, «лучше осознающими свой партийный долг».

В Ростове новая политика привела к двум последствиям. Первым из них была чистка в розничной торговой сети города, арест нескольких «шишек» из руководства и уголовного мира. Человек, курировавший вопросы торговли в областном комитете партии, покончил с собой, чтобы избежать обвинений. Центральный комитет прислал из Москвы Егора Лигачева, чтобы тот «навел порядок». В результате первый секретарь области Бондаренко был снят с должности, а на его место назначен вроде бы многообещающий аппаратчик Александр Власов.

Второе последствие имело непосредственное отношение к работе милиции. Когда министр Федорчук изучил наконец реальную статистику преступности, то потребовал немедленно раскрыть два особенно серьезных дела о серийных сексуальных преступлениях: одно в Белоруссии, в Витебской области, второе — в России, в Ростовской области.

В «витебском деле» ретивые следователи быстро получили «признания» множества подозреваемых. Осудили четырнадцать человек. Один из них был казнен. Через несколько лет нашли наконец настоящего преступника, некоего Михалевича.

В Ростове распоряжение министерства также переполошило всех ответственных работников милиции и прокуратуры. Сотрудники уголовного розыска получили приказ раскрыть в кратчайшие сроки преступления, которые стали называться делом «Лесополоса».

Словно по волшебству, удача наконец улыбнулась сыщикам. 5 сентября 1983 года в Ростовском трамвайном депо милиция задержала парня лет двадцати по фамилии Сабуров. Его подозревали в краже автомобиля. Всего-навсего через двадцать четыре часа после задержания он признался не только в том, что вместе со своим приятелем Калеником совершил преступление, в котором его обвиняли, но и в том, что с тем же сообщником убивал детей. Каленик был немедленно арестован. Как и Сабуров, он был выпускником школы для умственно отсталых. Так началось дело «банды психов».

10 сентября Каленик признался в семи убийствах и выдал других сообщников, таких же дебилов, как он сам, или маргиналов: Коржов, Тяпкин, Пономарев, Бескорсный, Величко, Мешков… Под милицейским нажимом они рассказывали что угодно, затем отказывались от показаний и снова признавались. Допрашиваемые не могли вспомнить ни внешности жертв, ни того, как они были одеты, ни где совершались убийства. Следователей такие пустяки не смущали: тут же подсовывали обвиняемым все сведения, необходимые для того, чтобы придать делу видимость основательности. Но они перестарались: поскольку подследственных было много, пришлось разделить работу между собой, и иногда следователи забывали сговориться. В результате этой забывчивости Исса Костоев, который двумя годами позже продолжил расследование, заметил в деле нелепости, послужившие доказательством фальсификации: так, он нашел три протокола, где говорилось об обнаружении в трех различных местах одной и той же части тела, отрезанной у трупа…