Анчар - [5]

- И что, неужели вывел?

- Фыфел, фыфел. Но не кикимор и полотных старикашек в красных шапках, им-то анчара яд нипочем, - он пол леса сферей и птиц фыфел, пока не понял што ошипаться. А когда понял, то стало так стытно, что он расфесил фокрук терефа таплички, построил сепе испушку и претупрештать фсех, штопы плиско не потхотить.

- А кто спрятал в анчаре удачу?

- Никто там не прятал. Она сама фыросла. Му-та-ция. Флияние сеферный фетер и полотный срета. Плот фесеньа, так скасать, фысрел в тупле ятофитова терефа, хе-хе...Нато только еще... - вдруг замялся Барон, - одну малость...

- Какую малость? - встрепенулась успокоившаяся было ведьма.

- Уснать саклинание.

- Ах это. Узнает. По дороге узнает, - нимало не сомневаясь в сыскных талантах сыночка, пророкотала самонадеянная колдунья. - Повзрослеет и узнает, узнает пока взрослеет, а мы поможем. Кстати, развивается он очень быстро. Скоро уже говорить и ходить сможет.

- Кокта? - с нетерпеньем спросил Барон.

- Когда последняя песчинка упадет, - и ведьма посмотрела на песочные часы на каминной полке. Песок должен был закончиться вот-вот.

Увлеченные разговором, все забыли о мальчишке. Он, тем временем, ползал на четвереньках по столу, безуспешно пока пытаясь цапнуть зазевавшегося Барона за унизанный бриллиантами палец. В конце концов Как-Зол слишком близко подполз к краю и, потеряв равновесие, шлепнулся вниз.

- Бедняжка, - запричитала Вдова. - Вот видите, как ему не везет.

- Нишефо, - постарался утешить ведьму Барон, - тай щерт ему только то анчара топраться - тогта он еще всем покашет, кте ситорофы косы ночуют.

Ведьма захохотала, а вслед за ней и Колдыка. Они иногда потешались про себя над речами Барона. Тот не заметил насмешки, приписав их веселье своей удачной шутке. Все трое, взявшись за руки пустились в пляс вокруг круглого столика, на котором лежал и скалил острые зубки маленький злыдарь.

Вдруг Вдова резко остановилась и, вспомнив о провинности оборотня, грозно ткнула ему в грудь костлявым пальцем:

- Кстати, Колдыка, помогать ему будешь ты!

- Прекрасная итея! - подхватил Барон. - Только пошему пы не прикасать опоротню зразу пес профолочек тостафить малчишку к анчару?

- Незачем. Пусть сам мир посмотрит, уму-разуму поучится да силушку свою злую испытает. А если потреплет его кто в дороге, поколотит или перцу задаст - ничего, злее будет.

На воротник Как-Золу Вдова пришила костяную пуговку. Если ее потереть, пожарная сирена тотчас начинала звучать в ушах оборотня и гнала его на помощь хозяину волшебного кружочка, - но от страшной угрозы простоять всю жизнь на левой ноге тот теперь был избавлен. "И умер бедный раб у ног Непобедимого Колдыки", - весело напевал оборотень, скача на правой ноге вниз по бесконечной винтовой лестнице старого замка и прыгая через ступеньку. Еще посмотрим кому в конце концов улыбнется удача! Ему довольно легко удалось снова вывернулся из неприятного положения. Ведь куда лучше иметь дело с ее недоделанным сыночком, чем с самой свирепой Вдовой!

Суматоха в замке на какое-то время затихла. В старинных опочивальнях и залах перестали раздаваться стоны и вопли. Разбитые фарфоровые чашки и блюдца, были выброшены в мусоропровод - гордость хозяина замка. Успокоившиеся караморы снова расселись по узким стрельчатым окнам. А души несчастных замученных узников в подвалах снова забылись в тяжкой тревожной дреме.

Но и Иллюзион Фантазьевич тоже не сидел, сложа руки. Едва исчез вдали растрепанный ворон, принялся мудрый волшебник за дело. А что в таких случаях полагается делать знал он прекрасно.

- Всякая вещь, всякий случай и в игре и в сказке, да и во всем мире тоже, имеют две стороны, - и стороны эти и похожи и непохожи, одинаковы по форме, но разны по цвету. А значит, если кто-то поставил на игровое поле фигурку черную, то обязательно появится и такая же белая, - любил повторять он.

Если говорить более понятно, то, поскольку Вдова со своею шарагой решили создать себе в помощь маленького злыдаря, собрав по миру лихо и ложь, добрый старый чародей решил противопоставить ему доброго человечка.

"Придется и мне обзавестись внучком", - шептал Иллюзион Фантазьевич, сидя на крылечке своего небольшого выстроенного среди фруктового сада домика, стены которого, как из кирпичиков, были сложены из сказочных книжек. Когда Иллюзиону Фантазьевичу требовалось вспомнить какую-нибудь сказку, он просто вытаскивал одну из книжек-кирпичиков, закладывая место дощечкой, чтобы стенка не развалилась, раскрывал и читал. Никогда не трогал он только четыре краеугольные книжки, лежащие в основании стен - иначе его домик мог бы попросту развалиться. Хотя и оч-чень хотелось. Ведь там были записаны такие старые сказки, которых никто, в том числе и он сам, никогда не читал.

И надел добрый волшебник свои старенькие стоптанные башмаки-скороходы, и отправился он в дорогу. Обходя города и села Губернии Сказок, он укладывал в белую коробочку добрые мысли и хорошие качества людей. Но медленно, очень медленно продвигалась его работа. То ли слишком стар он был, то ли уж очень разборчив - не брал в свою шкатулку неискренние чувства и напускное добродушие, то ли доброты в последнее время меньше стало, чем злобы - так ли, иначе ли, проворный оборотень уже набил полный ларчик, а у Иллюзиона Фантазьевича не было еще и половины.