Анатомия преступлений. ЦРУ против молодежи - [53]

Ван Вик, отвечавший за операцию, хотел было возразить, что и француз Шеваль, внедренный в сейшельскую полицию, и бельгиец Лефевр, участвовавший в «Утренней заре» на Коморах, относились как раз к числу профессионалов. Но глава НИС опередил его:

— Как вы знаете, господин Госсенз, отдельные срывы не исключены даже при самом тщательном планировании. Думаю, что в Доминике действовали не новички-любители,[23] но результат там, увы, нулевой. А ведь этот островок у вас под боком, в Карибском море, там ЦРУ чувствует себя как дома.

Разговор опять грозил скатиться к ненужной полемике, и посланец Лэнгли счел, что настал момент брать быка за рога:

— Прошу прощения, господа, но вы меня не так поняли. Я только хотел сказать, что, по мнению нашего руководства, следует провести еще одну, на этот раз решительную, операцию на Сейшелах. Почему именно там? Есть две причины такого выбора. Во-первых, тамошний президент осложняет политическую обстановку во всем регионе своей назойливой болтовней о том, чтобы превратить Индийский океан в пресловутую «зону мира». Индийский океан — зона жизненно важных интересов США, и мы не позволим кому-либо связывать нам руки. А во-вторых, пора дать урок черномазым молокососам по всей Африке, которые возомнили себя государственными деятелями, не нуждающимися ни в чьих советах. Полагаю, вы заинтересованы в этом не меньше, поскольку решительного перелома в Анголе и Мозамбике все еще нет. Успешная же акция на Сейшелах поможет отрезвить горячие головы тех, кто начитался коммунистических брошюрок и считает, что может безнаказанно бросать вызов интересам «свободного мира». — Госсенз сделал паузу, давая южноафриканским коллегам возможность проникнуться важностью сказанного им, и, как бы подводя итог, предложил: — Словом, операция и в ваших и в наших интересах. Поэтому мы даем деньги, вы — людей. Дивиденды — пополам.

К концу совещания принципиальное согласие было достигнуто. Детали операции договорились в дальнейшем согласовать через местного резидента ЦРУ Мэннинга.

ВРЕМЯ БОЛЬШИХ ПЕРЕМЕН

Сейшелы не зря называют раем. Девяносто два красивых островка, рассыпанных неподалеку от экватора по изумруду Индийского океана, покрыты густыми зарослями вечнозеленых деревьев и кустарников. Прозрачный воздух напоен ароматом дикой корицы. Здесь не бывает ни зим, ни лет, а ртутный столбик никогда не опускается ниже цифры 25 и не поднимается выше 30. Теплые дожди выпадают обычно по ночам. Ни на одном острове нет хищных зверей или ядовитых гадов. Даже акулы — настоящий бич тропических морей — не могут проникнуть в прибрежные воды, огражденные частоколом рифов.

Впрочем, Мишель Кло и не подозревал, что живет в раю. Их поселок — несколько десятков легких хижин из бамбука и пальмовых циновок в дальнем пригороде столицы Виктории — ничем не напоминал тот рай, о котором говорилось в Библии. Правда, белокожие туристы, приезжавшие на остров Маэ из неведомых краев, восторгались поселком, находя его необыкновенно живописным. Особенно нравилось этим важным господам старое пиратское кладбище на берегу океана, где между ушедшими в землю надгробиями играла смуглая ребятня, а хозяйки расстилали на траве свежевыстиранное белье. Его каждый день привозили из Виктории, где стояли красивые отели, где вообще была уйма интересного. Поэтому Мишель с нетерпением ждал того времени, когда вырастет и по утрам будет вместе с Симоном, как звали его отца, отправляться в город работать в отеле.

Только время это никак не наступало. А отец почему-то не соглашался устроить Мишеля боем в гостиницу или посыльным в магазин. «Учись, сынок, а то будешь всю жизнь прислуживать другим», — постоянно твердил он. Чудак! Мишель и так читал и писал лучше всех не только в классе, но, как утверждал сосед, во всем поселке. А чему еще можно научиться в школе? На это мальчику яе мог ответить никто. Вечно занятая стиркой мать вообще никогда не участвовала в таких разговорах.

Трудно сказать, как сложилась бы дальше жизнь подростка, если бы не новый учитель Фред Буке. Раньше всеми делами в поселке заправлял староста, заботившийся только о том, чтобы дома у него не переводилось пальмовое вино. Как живут остальные, ему было наплевать. С приездом молодого учителя многое переменилось. Прежде всего он организовал местный комитет ПФНС,[24] который стал следить, чтобы налоги со всех собирались справедливо, а толстый лавочник платил сполна за кокосы и корицу. Потом восьми семьям, чьи хижины совсем развалились, сообща, всем миром, построили новые дома, крытые шифером.

По вечерам Фред Буке собирал в школе поселковых подростков, по разным причинам бросившихся учиться, и рассказывал им о разных событиях в мире и у них на родине. Оказывается, на Сейшелах произошли большие перемены. К власти пришел ПФНС, и правительство Франса Альбера Рене приняло новую программу: «Вперед, к социализму!» Что такое социализм, ребята не знали, но то, что говорил учитель, было понятно каждому:

— Кому у нас раньше принадлежала вся земля, все богатства? «Гран блан» — «большим белым», чьи предки когда-то приехали сюда колонистами из Европы. А чем мы, креолы, хуже их? Ничем. Вся разница только в том, что нашими прадедами были африканцы. — Фред Буке обводил взглядом притихших ребят и продолжал: — Разве это справедливо, когда тысячи креолов прозябают в нищете, а кучка «гран блан» купается в роскоши?