Анатомия предательства: «Суперкрот» ЦРУ в КГБ - [44]

Выступление Алексеева закончилось установлением мирового рекорда: 612,5 килограммов в троеборье во втором тяжелом весе. После окончания соревнований во время вручения призов Алексеев под бурные овации и восторг зрителей посадил на свою правую ладонь американскую девушку из числа зрителей и держал ее секунд пятнадцать-двадцать на весу, на вытянутой руке.

Вспоминается и другой подобный случай, но уже со мной в Вашингтоне. В конце 60-х лига Кохане активно выступала за выезд евреев из Советского Союза и проводила антисоветские акции у зданий представительства СССР при ООН в Нью-Йорке и посольства в Вашингтоне. Летом 1969 года при проведении очередной кампании они брали под “гражданский арест” на улице кого-либо из советских дипломатов — тесно окружали с четырех сторон и, сопровождая его, всячески оскорбляли. Так получилось и со мной. Запарковав машину, я шел в посольство, и вдруг рядом встали четверо молодых худощавых парней в черных камилавках и, громко выкрикивая ругательства, явно привлекали внимание прохожих. Видя, что я не реагирую и спокойно иду к посольству, одни из них демонстративно плюнул мне в лицо. Хотя как такового плевка не получилось, так как рот его пересох, они ожидали от меня каких-то ответных действий. Тотчас невдалеке появились фоторепортеры с камерами наизготовку. Снимать было нечего, внешне моя реакция была спокойной — взял плевавшего на уровне вытянутой вниз руки за кисть и с силой сжал ее. Видя, что он испугался, отпустил его, и они быстро удалились. Минут через пятнадцать по радио в новостях передали, что недалеко от посольства при “гражданском аресте” советского дипломата активистами “Лиги защиты евреев” произошла потасовка. Конечно, неправдивое сообщение было подготовлено заранее. Дальнейшего развития оно не получило.

В Америку приезжало много наших спортсменов — боксеры, гимнасты, стрелки из спортивного оружия… Команда стрелков, которую мне пришлось встречать в нью-йоркском аэропорту, прилетела со стволами и большим запасом патронов и по договоренности с властями таможенный осмотр не проходила. Пресса сразу же отреагировала юмором — мол, высадившийся в Нью-Йорке десант лучших русских стрелков захватил добровольно сдавшуюся Америку.

КАТАСТРОФЫ

Во время товарищеской встречи нашей и американской сборных по гимнастике зимой 1969 года, к месту проведения которой отправился вместе с женой и дочкой на машине, попал в серьезную аварию. Вины моей не было — впереди идущая машина неожиданно резко затормозила у придорожного ресторана, а у моей, более легкой, тормозной путь был длиннее, ее вынесло на встречную полосу и, чтобы избежать лобового столкновения, мне пришлось круто свернуть, в результате чего моя машина мгновенно оказалась под кузовом стоявшего на обочине огромного грузового фургона. Американцы, видевшие все происшедшее, потом сказали, что мы “родились в рубашке” и поэтому остались невредимыми.

Вроде бы случай. Были и другие, всех не упомнишь, но немало их граничило с серьезной опасностью. Например, происшествия с самолетами. Летел как-то из отпуска на турбовинтовом четырехмоторном ТУ-144, и на высоте 12 тысяч метров над островом Ньюфаундленд, примерно в 1300 км до Монреаля отказал двигатель, самолет вздрогнул, пассажиры насторожились. Отключили второй. Рейс стал аварийным, самолет принимали с пожарными и медицинскими машинами на летном поле. Дважды по долгу службы мне сообщали, что в самолетах, на которых я летел в отпуск, заложены бомбы. В 1970 году, когда плыл на “Пушкине” в Ленинград, из Москвы в посольство пришла телеграмма, что якобы где-то в трюме заложена бомба с расчетом взрыва в океане. Американцы подтвердили сигнал. Бомбу день и ночь искали вплоть до Англии, потом ждали взрыва до Ленинграда, но все прошло благополучно. Я знал обо всем, но поделиться даже со своими коллегами не мог.

Грозы в Америке — явление впечатляющее, в России подобных не наблюдал. Два раза летел на самолете на юг страны и попадал в сильнейшую грозу — самолет трясло как пылинку, казалось он вот-вот развалится, за окном сплошная тьма. Почему-то тогда был уверен, что молния в него не бьет, но позже узнал — бьет, да еще как!

Госпиталь

Конечно, не обошлось и без американской больницы или, как в Америке говорят, госпиталя. Как-то жарким летом 1968 года рано утром в субботу поехали на рыбалку — ловить карпов. Они в реке Потомак крупные, сильные и процесс ловли на спиннинг, используемый как донная удочка, действительно носит спортивный характер: заброс с берега делается далеко, леска с рыбой обрывается сразу же, если пустить ее внатяг, без сачка карпа не вынуть — в общем, получаешь много удовольствия, да и рыбы наловишь немало. После одного из бросков понял, что со мной произошло что-то странное. Вернулись в город, врач посольства сразу же определил — кровотечение в желудке, срочно в госпиталь. Сказался застарелый гастрит. Мало того, что больницу не люблю, но через неделю у меня должна состояться очередная встреча с Ларком. Уговорили все-таки подчиниться и лечь в госпиталь. Оказался в отдельной палате большой больницы. Калугин в это время исполнял обязанности резидента и, узнав о случившемся, предложил установить дежурство дипломатов, как бы для охраны от каких-либо провокаций или “уколов признания”, но я просил этого не делать — опасности не видел.