Анатомия мира. Как устранить причины конфликта - [3]

– Спасибо, что помогаете нам, – сказал он аль-Фалаху с притворной благодарностью. Уголком глаза Лу по-прежнему следил за девушкой. Она все так же визжала в перерывах между всхлипами, то ли крепко хватаясь за отца, то ли пытаясь вцепиться ему в лицо. – Похоже, у вас тут забот полон рот.

Аль-Фалах улыбнулся, и вокруг глаз проступили морщинки.

– Похоже на то. Родители во время подобных мероприятий нередко устраивают истерики.

«Родители? – подумал Лу. – По-моему, это у девочки истерика». Но прежде чем Лу успел ему на это указать, аль-Фалах обратился к его сыну Кори.

– Ты, должно быть, Кори.

– Это, должно быть, я, – дерзко ответил тот. Лу неодобрительно сдавил пальцами его бицепс. Кори в ответ напряг мускулы.

– Рад познакомиться, сынок, – сказал аль-Фалах, не обратив внимания на тон Кори. – Я с нетерпением ждал нашей встречи.

Наклонившись вперед, он добавил:

– Несомненно, с куда большим нетерпением, чем ты. Полагаю, ты не слишком рад здесь находиться.

Кори ответил не сразу.

– Пожалуй, да. Не рад, – наконец проговорил он и вырвался из хватки отца. Паренек рефлекторно отряхнул руку, словно надеясь сбросить с нее остатки прикосновения.

– Не могу тебя за это упрекнуть, – сказал аль-Фалах, переведя взгляд на Лу, потом обратно на Кори. – Вообще не могу. Но знаешь что?

Кори настороженно посмотрел на него.

– Если это чувство продержится у тебя долго, я удивлюсь. Возможно, так оно и будет. Но тогда я удивлюсь.

Он похлопал Кори по спине.

– Я просто рад, что ты здесь, Кори.

– Ага, да, хорошо, – уже не так уверено пробормотал подросток, но сразу, будто опомнившись, прежним тоном c издевкой произнес: – Как скажете.

Лу гневно взглянул на сына.

– Так, Лу, – продолжил аль-Фалах, – вы, наверное, тоже не в восторге от того, что приходится тут находиться?

– Напротив, – ответил Лу с вымученной улыбкой. – Мы очень рады быть здесь.

Кэрол, стоявшая рядом с ним, отлично знала, что это неправда. Но он все же приехал, стоит отдать ему должное. Муж часто жаловался на неудобства, но в конце концов именно он обычно делал неудобный выбор. Она напомнила себе, что нужно сосредоточиться на этом положительном факте – на том хорошем, что пряталось не так уж и глубоко.

– Мы рады, что вы здесь, Лу, – ответил аль-Фалах. Повернувшись к Кэрол, он добавил: – Мы знаем, что значит для матери отдать своего ребенка в руки кому-то другому. Благодарим, что вы оказали нам такую честь.

– Спасибо, мистер аль-Фалах, – сказала Кэрол. – Ваши слова дорогого стоят.

– Мы на самом деле так считаем, – ответил тот. – И, пожалуйста, зовите меня Юсуф. И ты тоже, Кори, – сказал он, повернувшись к мальчику. – Более того: особенно ты. Пожалуйста, называй меня Юсуф. Или, если хочешь, Юси. Молодежь чаще всего зовет меня именно так.

Вместо самоуверенной саркастической реплики Кори просто кивнул.

Через несколько минут Кэрол и Лу проводили взглядом сына, который вместе с остальными сел в микроавтобус. Следующие шестьдесят дней все они проведут в пустыне. Точнее, почти все: девушка по имени Дженни, поняв, что отец ее не спасет, перебежала улицу и угрюмо уселась на бетонной стене. Лу заметил, что она босиком, потом посмотрел наверх, на утреннее аризонское солнце. «Вот поджарит пятки, сразу головой начнет соображать», – подумал он.

Родители Дженни стояли в полной растерянности. Лу увидел: к ним подошел Юсуф, а через пару минут они ушли в здание, в последний раз оглянувшись на дочь. Когда отец с матерью прошли через дверь и исчезли из виду, Дженни завыла.

Лу и Кэрол вместе с еще несколькими родителями мерили шагами парковку и перекидывались незначительными фразами. Вместе с ними сюда приехали Петтис Мюррей из Далласа, штат Техас, семейная пара Лопесов из Корваллиса, штат Орегон, и Элизабет Уингфилд из Лондона. Сейчас миссис Уингфилд жила в Беркли, штат Калифорния, а ее муж преподавал в университете востоковедение. Как и Лу, лагерь «Мориа» привлек ее в первую очередь из-за основателей и их истории. Она с большой неохотой сопровождала своего племянника, родителям которого было слишком накладно ехать из Англии.

Кэрол сказала что-то о том, что народ собрался со всех уголков страны, и хотя все улыбнулись и кивнули, было очевидно, что к этим разговорам никто всерьез не прислушивается. Родители по большей части думали только о своих детях и каждую минуту украдкой поглядывали в их сторону. А еще Лу было интересно, почему же никто ничего не пытается сделать с Дженни.

Он уже собирался спросить Юсуфа, что тот собирается предпринять, чтобы машина с детьми наконец отправилась в пункт назначения. Как раз в этот момент Юсуф похлопал по спине человека, с которым разговаривал, и вышел к проезжей части. Дженни не обратила на него внимания.

– Дженни, – позвал он. – У тебя все хорошо?

– А вы как думаете? – взвизгнула она в ответ. – Вы не можете меня заставить, не можете!

– Ты права, Дженни, не можем. И не станем. Поедешь ли ты с нами, решать тебе.

Лу повернулся к микроавтобусу, надеясь, что этого не слышал Кори. «Возможно, вы, Юси, и не можете заставить его поехать, – подумал он, – но я могу. И суд тоже может».

Примерно минуту Юсуф ничего не говорил. Просто стоял и смотрел на девушку на противоположной стороне улицы; иногда между ними проезжали машины.