Анатомия измены. Истоки антимонархического заговора - [90]

Во главе второй группы, действующей пока законспирированно и стремящейся во что бы то ни стало "выхватить будущую добычу" из рук представителей думской оппозиции, стоят не менее жаждущие власти А.И. Гучков, князь Львов, С.Н. Третьяков, Коновалов, М.М. Федоров и некоторые другие". Вся надежда этой группы — неизбежный в самом ближайшем будущем дворцовый переворот, поддержанный всего-навсего одной, двумя сочувствующими воинскими частями.

Заслуживает исключительного внимания возникшее по инициативе А.И. Гучкова предположение о созыве в начале февраля особого и чрезвычайного совещания руководящих представителей Центрального Военно-промышленного комитета, "Земгора", думских оппозиционных фракций, профессуры, общественных организаций и, по возможности, Государственного Совета...»

И Охранное Отделение добавляет:

«События чрезвычайной важности и чреватые исключительными последствиями для русской государственности "не за горами"».

После этого был произведен арест рабочей секции Военнопромышленного комитета (27 января).

По этому поводу Охранное Отделение опять составило секретный доклад.

«Представители группы организовали и подготовляли демонстративные выступления рабочей массы столицы на 14-ое февраля, с тем, чтобы заявить депутатам Думы свое "требование незамедлительно вступить в открытую борьбу с ныне существующим правительством и Верховной Властью и признать себя впредь до установления нового государственного устройства Временным правительством". Материал, взятый при обысках, вполне подтвердил изложенные сведения, вследствие чего переписка по этому делу, в виду признаков преступления, предусмотренного 102 статьей Уголовного Уложения, передана Прокурору Петроградской Судебной Палаты».

Далее идет сообщение:

"Если население еще не устраивает голодные бунты, то это еще не означает, что оно их не устроит в самом ближайшем будущем: озлобление растет и конца его росту не видать.

Это явится первым и последним этапом по пути к началу безсмысленных и безпощадных эксцессов самой ужасной из всех — анархической революции".^{307}

В своей предсмертной записке Протопопов пишет:

«Я знал, что в войсках читаются газеты преимущественно левого направления, распространяются воззвания и прокламации; слышал, что служащие Земского и Городского Союзов агитируют среди солдат; что генерал Алексеев сказал Царю: "Войска уже не те стали", намекая на растущее в них оппозиционное настроение... Я думал, что настроение запасных батальонов и других войск, стоявших в Петрограде, мне более известно; считал благонадежными учебные команды и все войска, за исключением частей, наполняемых из рабочей и мастеровой среды; жизнь показала, что я и тут был неосведомлен... Я докладывал Царю, что оппозиционно настроены высший командный состав и низший; что в прапорщики произведены многие из учащейся молодежи, но что остальные офицеры консервативны; что офицеры генерального штаба полевели; наделав в войну столько ошибок, они должны были покраснеть и чувствовать, что после войны у них отнимутся привилегии по службе; что оппозиция не искала бы опоры в рабочем классе, если бы войско было бы революционно настроено. Царь, по-видимому, был доволен моим докладом; он слушал меня внимательно».

Государь ошибался в Протопопове. Когда Спиридович перед роковым отъездом Государя из Петрограда в Ставку 21 февраля зашел к Воейкову, своему бывшему шефу, и начал его предупреждать о серьезности момента, Воейков ему сказал, что он сейчас будет говорить об этом с Протопоповым по телефону и передал Спиридовичу вторую трубку.

"Генерал (Воейков — В.К.) спросил Протопопова о положении дел в столице и его мнение о возможности отъезда Государя в Ставку. Разговор происходил по дворцовому проводу. Протопопов отвечал весело. Он уверял, что в столице полный порядок и полное спокойствие, что никаких безпорядков или осложнений не предвидится. Что Его Величество может уезжать совершенно спокойно. Что уже если что и намечалось бы нехорошего, то, во всяком случае, он, Дворцовый Комендант, будет предупрежден об этом первым".^{308}

А тот же Спиридович, после своей службы начальником охраны Государя назначенный градоначальником в Ялту, после пятимесячного отсутствия из Петрограда, приехав туда, пишет следующее:

"20 февраля (1917 года) я приехал в Петроград... Повидав кое-кого из Охранного Отделения, понял, что они смотрели на положение дел — безнадежно. Надвигается катастрофа, а министр, видимо, не понимает обстановки, и должные меры не принимаются. Будет беда... Все ждут какого-то переворота... Царицу ненавидят, Государя больше не хотят.

За пять месяцев моего отсутствия как бы все переродилось. Об уходе Государя говорили как бы о смене неугодного министра. О том, что скоро убьют Царицу и Вырубову, говорили так же просто, как о какой-то госпитальной операции. Называли офицеров, которые, якобы, готовы на выступление, называли некоторые полки, говорили о заговоре Великих Князей, чуть не все называли Великого Князя Михаила Александровича будущим регентом".^{309}

В тот же день Спиридович был в гостях, где был один член Думы, из правых, камергер, предводитель дворянства, боевой монархист. Он говорил следующее: