Анатомия измены. Истоки антимонархического заговора - [84]

И сейчас же послала телеграмму Государю, прося не преследовать убийц.

В Петроград приехали Великие Князья Павел Александрович и Александр Михайлович, чтобы хлопотать за сына и зятя.

Александр Михайлович пишет:

"Я произнес защитительную, полную убеждения речь. Я просил Государя не смотреть на Феликса и Дмитрия Павловича как на обыкновенных убийц, а как на патриотов, пошедших по ложному пути и вдохновленных желанием спасти родину.

— Ты очень хорошо говоришь, — сказал Государь, помолчав, — но ведь ты согласишься с тем, что никто — будь он Великий Князь или же простой мужик — не имеет права убивать.

Он попал в точку. Никки, конечно, не обладал таким блестящим даром слова, как некоторые из его родственников, но в основах правосудия разбирался твердо".^{281}

В общем "патриотов" не наказали совершенно. Дмитрию Павловичу было предписано отправиться на персидский фронт, в отряд генерала Баратова, а Юсупову в его имение в Курской Губернии. Пуришкевич пользовался "думской неприкосновенностью".

А 29 декабря во дворце Великой Княгини Марии Павловны (старшей) собрались члены Императорской Фамилии, которые решили помочь "несчастному" Дмитрию Павловичу и просить Государя "смягчить" его участь. Как будто офицер Императорской Армии (Дмитрий Павлович им был) не должен был быть на фронте, куда его отправил Государь!

Злорадство собравшихся членов Императорской Фамилии было безмерно. Государыню просто поносили и Государя резко критиковали. Собравшиеся решили свою просьбу облечь в письмо. Письмо подписали Ольга (Королева Греции), Мария (старшая), Кирилл, Виктория, Борис, Андрей, Павел, Мария (младшая), Елизавета (Маврикиевна), Иоанн, Елена, Гавриил, Константин, Игорь, Николай и Сергей Михайловичи.

На следующий день это коллективное письмо было прислано обратно Павлу Александровичу с резолюцией Государя: "Никому не дано права заниматься убийством. Знаю, что совесть многим не дает покоя, т.к. не один Дмитрий Павлович в этом замешан. Удивляюсь вашему обращению ко мне. Николай".^{282} Как хорошо знал Государь своих "милых" Родственников! Отвратительней всех вел себя Великий Князь Николай Михайлович. Яхт-Клуб, где часто бывал он, был местом, где не в меру болтливый Великий Князь говорил о вещах, к которым внимательно прислушались иностранцы, в том числе Бьюкенен и Палеолог. Кончилось тем, что выведенный из терпения Государь повелел Николаю Михайловичу выехать в его имение Грушевку на два месяца. Узнав об этом, Мария Павловна (старшая) пригласила "опального" Николая Михайловича к себе на встречу Нового Года, затем на другой день ему "наносили" визиты сочувствующие родственники, после чего Николай Михайлович уехал к себе в деревню.

Вскоре Государь командировал Кирилла Владимировича на Мурман, его брата Бориса на Кавказ. В середине февраля Мария Павловна (старшая) тоже уехала из Петрограда. Перед отъездом она заявила одному генералу, "что вернется, когда все кончится".

Спиридович говорит:

"Царская же Семья и Двор освещались английской разведкой полковника Самуэла Хоара и личными связями посла (Бьюкенена) и его семьи с петроградским высшим светом и, главным образом, с Великой Княгиней Викторией Федоровной, женой Великого Князя Кирилла Владимировича".^{283}

Эти близкие отношения относились еще к тому времени, когда Бьюкенен был представителем английского правительства в Гессене, где Великим Герцогом был Эрнест Людвиг, брат Императрицы Александры Федоровны и первый муж Виктории Федоровны.

Джордж Бьюкенен, посол Англии, верил во все эти сплетни. Он бывал и в великокняжеских гостиных, и у возглавите-лей Прогрессивного блока. Дочь посла пишет в своих воспоминаниях:

«Вполне естественно, что правая часть русского общества смотрела с неудовольствием на дружбу моего отца с представителями "Прогрессивного блока"».^{284}

Бьюкенен испросил аудиенцию у Государя, которая была назначена на 30 декабря.

Государь принял его строго официально, холодно и не попросил сесть. Когда посол стал говорить о "германских интригах" и "вредном влиянии Протопопова и необходимости "заслужить доверие народа". Государь ответил:

"...А не так ли обстоит дело, что Моему народу следовало бы заслужить мое доверие? Вы, очевидно, думаете, что я следую чьим-то советам, выбирая своих министров; вы совершенно неправы; я их выбираю сам, без посторонней помощи... До свидания, господин посол".^{285}

Вырубова же пишет:

"Государь заявил мне, что Он знает из верного источника, что английский посол сэр Бьюкенен принимает деятельное участие в интригах против Их Величеств и что у него в посольстве чуть ли не заседания с Великими Князьями по этому случаю. Государь добавил, что Он намерен послать телеграмму королю Георгу с просьбой воспретить английскому послу вмешиваться во внутреннюю политику России, усматривая в этом желании Англии устроить у нас революцию и тем ослабить страну ко времени мирных переговоров. Просить же об отозвании Бьюкенена Государь находил неудобным: "это слишком резко", как выразился Его Величество".^{286}

Великий Князь Александр Михайлович говорит: "Император Александр III выбросил бы такого дипломата за пределы России, даже не возвратив ему его верительных грамот"