Анатомия измены. Истоки антимонархического заговора - [140]

Развал армии при Брусилове принял такие размеры, что через два с небольшим месяца он был заменен на посту Главковерха генералом Корниловым. О нем пишет адмирал Бубнов: «Помимо своих выдающихся воинских качеств, генерал Корнилов не обладал ни дальновидностью, ни "эластичностью" мысли искусного политика и не отдавал себе отчета в трудностях и даже опасностях, с которыми сопряжена должность Верховного Главнокомандующего».^{459}

В августе месяце Керенский спровоцировал Корнилова, обвинив его в контрреволюции.

Арестовать Корнилова в Ставке было затруднительно, так как там находились Корниловский полк и Текинский дивизион, которые решили воспротивиться этому силой.

Тогда Временное Правительство во главе с Керенским поручило привести в исполнение свое постановление ареста Корнилова и возглавителей его штаба (начальник штаба — Лукомский, генерал-квартирмейстер — Романовский) генералу Алексееву, который находился не у дел "в распоряжении Временного Правительства". Алексеев это предложение принял. Лукомский пишет об этом:

«1/14 сентября генерал Алексеев прибыл в Ставку; сначала он прошел к генералу Корнилову, а затем пришел ко мне.

Он мне сказал, что согласился принять должность начальника штаба Верховного Главнокомандующего при непременном условии немедленного проведения в жизнь всех требований Корнилова. Что Керенский обещал и что он будет идти по пути, начертанному Корниловым и надеется спасти армию и добиться возможности продолжать войну.

Я на это сказал:

"Неужели, Михаил Васильевич, вы верите Керенскому?.." Генерал Корнилов, которому генерал Алексеев также оптимистически высказался относительно будущего, сказал ему:

"Вам трудно будет выйти с честью из создавшегося положения. Вам придется идти по грани, которая отделяет честного человека от безчестного. Малейшая Ваша уступка Керенскому толкнет вас на безчестный поступок... В лучшем случае — или вы сами уйдете, или вас попросят уйти".

Генерал Алексеев пришел ко мне и сказал, что он получил приказание от Временного правительства немедленно арестовать Корнилова, меня, Романовского и других участников выступления. Что он просит меня оставаться на квартире, считаясь арестованным.

Через два дня Корнилову и мне было объявлено, Что всех арестованных приказано перевести в гостиницу "Метрополь", а наши помещения очистить к ожидаемому приезду в Ставку нового Верховного Главнокомандующего — Керенского».^{460}

Вскоре Алексеев оставил пост начальника штаба Главковерха Керенского. "Октябрь" стоял уже у порога.

А могилевские узники были переведены в Быхов, где их так же, как и в Могилеве, охранял текинский дивизион.

После большевицкой революции Корнилов и его помощники покинули свою тюрьму при помощи верных текинцев и отправились на Дон, где в Новочеркасске Алексеев начал формирование Добровольческой Армии.

Началась гражданская война.

Формирование Добровольческой Армии было уже начато Алексеевым, когда в Новочеркасск приехал Корнилов. Роли распределились так: Алексеев заведовал финансами и внешней и внутренней политикой, а Корнилов формировал армию и фактически был Командующим этими формированиями. Каледин формировал в это же время Донскую армию.

Вскоре начались столкновения между Алексеевым и Корниловым. Вокруг Алексеева появились старые знакомцы — Милюков, Савинков, Федоров, Струве. Помимо формирования Армии, которое шло довольно медленно, появились партизанские отряды, которые первыми начали борьбу против большевиков.

Особенно известен стал отряд Чернецова, который смело совершал набеги на районы, занятые большевиками. В одном из них Чернецов погиб геройской смертью.

В январе 1918 года штаб Добровольческой Армии перешел в Ростов. Добровольческая Армия вела тяжелые бои с во много крат превосходящими силами большевиков.

Между прочим часто приходилось читать, что если бы Корнилов выбросил монархический лозунг, то Добровольческая Армия имела бы гораздо больший успех, причем обыкновенно в этом случае ссылаются на Троцкого, который заявил, что лозунг "кулацкого Царя" дал бы несомненную победу "белогвардейцам".

Во-первых, ссылка на Троцкого совершенно не основательна. Ссылаться можно на человека, прогнозы которого вески и убедительны. Сам же Троцкий вряд ли мог предполагать, что через 10 лет будет выброшен вон из пределов России (тогда уже СССР) "чудесным грузином", а через 15 лет после высылки убит подосланным убийцей.

Что же касается самого монархического лозунга, то после отречения Государя это стало безцельным. Кого можно было провозгласить Царем? Николая Николаевича? Человека, который задолго до революции интриговал со своими черногорками против Государя и Государыни, а затем принял участие в перевороте, "коленопреклоненно" изменяя своему Императору? Александра Михайловича? Человека, осмелившегося обвинять открыто Супругу Императора в "каком-то управлении Государством", укрепляя клевету подготовителей переворота? Кирилла Владимировича? Человека, который за сутки до отречения Государя открыто изменил своему Императору, перейдя на сторону революции? Дмитрия Павловича? Человека, который принял участие в отвратительном убийстве, а затем лгал, отрицая свое участие в нем? Об остальных не приходится и говорить — все это было совсем уж незначительно.