Анатомия духа. Семь ступеней к силе и исцелению - [8]

– Господи Боже мой! Да разумеется. Тотем – это духовный символ хранителей племени, – продолжала Рэйчел. – Посмотри сюда. Животное наверху – это медведь. Дух медведя силен и умен. Он выслеживает свою добычу, но никогда не убивает ради убийства, только ради защиты. Чтобы восстановить свои силы, он надолго впадает в зимнюю спячку. Этот дух управляет нашим племенем. Мы должны подражать ему.

Слушая ее, я пробудилась. Я находилась в обществе хорошего учителя, а хороший учитель сразу привлекает мое внимание.

Рэйчел сказала мне, что в ее жилах течет кровь русских и атабасков, и она живет на Аляске с самого рождения. Она вкратце поделилась со мной своим прошлым и духовными традициями атабасков, с тех пор моя жизнь изменилась навсегда.

– Видишь одеяло на стене? Оно особенное. В нашей культуре изготовление одеял, сочинение песен и вообще какая-либо другая профессия является делом великой чести. Чтобы петь чьи-то песни, нужно получить разрешение сочинителя, потому что в свои песни он вложил свой дух. Если выяснится, что тебе пора умереть (заметьте, она сказала «пора умереть»), ты обязан провести ритуал вместе с тем, кто согласится завершить твою работу, потому что ее нельзя оставить незавершенной и уйти в иной мир. В противном случае ты лишишься части своего духа.

– Женщина ткала одеяло, и во сне к ней явился Великий Дух. Он велел ей приготовиться покинуть эту землю. Она спросила, будет ли у нее еще немного времени, чтобы закончить свою работу, и Дух ответил утвердительно. Прошло два дня. Когда одеяло было готово, женщина умерла. В этом одеяле я ощущаю присутствие ее духа, доброго и мощного. Он дает мне силу.

Рэйчел говорила:

– Человеческая жизнь проста. Люди приходят в мир, чтобы заботиться друг о друге и о своей земле. Потом им дается знак, что их земной срок подходит к концу, и перед тем как уйти в иной мир, они обязаны огласить свою последнюю волю и оставить «это дело». Человек обязан извиниться перед соплеменниками, сложить с себя ответственность перед родичами и услышать от них слова благодарности и любви за то время, что они провели вместе. Все просто.

Рэйчел сделала паузу, чтобы разлить чай, а затем продолжила.

– Завтра ночью я иду на церемонию потлача. Перед тем как человек собирается покинуть землю, он отдает все свое имущество племени. Он складывает свою одежду и инструменты в продолговатую посудину. Племя примет его имущество, и в переносном смысле это означает, что, освобождаясь от всех обязательств перед племенем, он сможет завершить труд своего духа. Затем он нас покинет, – сказала Рэйчел.

Меня поразила безмятежность Рэйчел и ее обыденное отношение ко всему, в особенности ее невозмутимость перед лицом смерти. Куда подевался весь мой страх перед смертью, к которому я привыкла в своей культурной среде? Как я теперь понимаю, Рэйчел взорвала мой мир – в частности, мое представление о духовном измерении жизни или о Боге. И в то же время она оставалась непосредственной, как летний дождь. Мне хотелось отмахнуться от истин, о которых она рассказала мне во время чаепития, я хотела видеть в них не более чем первобытные верования, но мое внутреннее чутье говорило мне, что Рэйчел знала Бога, который был гораздо реальнее, чем мой.

– Откуда этот человек знал, что он умрет? Он был болен? – спросила я Рэйчел.

– Он ходил к шаману. Шаман смотрел его энергию. Его энергия сказала шаману, что с ним произойдет.

– Как шаман узнал об этом?

Рэйчел была возмущена моим невежеством.

– Скажи мне, – спросила Рэйчел, глядя мне прямо в глаза, – как ты можешь жить и не знать таких вещей? Не знать дела твоего духа и что он тебе говорит?

Она добавила: «Люди ходят к шаману, чтобы узнать, о чем говорит их дух. Еще давно шаман сказал мне: „У тебя скоро сломается нога, если ты не будешь ходить ровно“. Я поняла, что он говорил не о моей походке. Он имел в виду, что я была неверной женой, потому что хотела мужчину другой женщины. Я должна была запретить себе видеться с этим человеком. Но это было тяжело, потому что я его любила. Мой дух болел самообманом. На какое-то время я покинула это место, а когда вернулась, то хромота исчезла».

Мне страшно хотелось остаться пожить у Рэйчел и поучиться у нее. Я сказала, что буду убираться в ее доме, выполнять ее поручения и делать все для нее. Но когда вернулся водитель фургона, она прогнала меня, и больше я ее никогда не видела. Когда я залезла в фургон, водитель спросил: «В ней есть что-то такое, верно?»

Когда я той осенью вернулась домой с Аляски, вернулось только мое тело, но не дух. Потребовались месяцы, чтобы они слились воедино. До встречи с Рэйчел я не относилась к силе нашего духа так, как она описала ее. Я никогда не задумывалась, что мы всегда вкладываем собственный дух в свои дела и знакомых нам людей. К тому же я никогда не думала, что мой жизненно важный выбор обусловлен моим духом и влияет на мое здоровье.

Сегодня я понимаю, что рассказ Рэйчел о психологическом и физическом исцелении – это отличный пример того, как символическое видение способно изменить нашу жизнь. Хотя тогда я не догадывалась об этом, но в тот полдень с Рэйчел мне впервые открылся дар ясновидения. И пусть мне предстояло реализоваться в этой сфере только спустя восемь лет, но воспоминание о ней помогло мне избавиться от депрессии и повернуть жизнь в другую сторону. Я решила поступить в аспирантуру и изучать теологию. Я надеялась расширить свой кругозор и таким образом приблизиться к мировоззрению Рэйчел. Я надеялась окончательно выбраться из тупика, побороть свои предубеждения и умственную ограниченность. Возможно, тот Бог, которого, как мне казалось, я знала, не был Богом, который существовал в действительности, поэтому Он, естественно, и не мог внять моему желанию стать писателем. Возможно, Бог, который был мне еще неведом, оказался бы более отзывчивым.