Анатолий Папанов. Холодное лето последнего года - [6]
Я после ранения плохо ходил, да и многие мои сокурсники тоже вернулись с фронта с разными увечьями. Но прошло совсем немного времени, и молодость взяла свое. Я всегда любил спорт, особенно футбол. И снова, теперь уже на институтском дворе, начались футбольные баталии – гоняли черный гуттаперчевый мячик, который почему-то назывался арабским. Хотя играть этим игрушечным мячом, чудом уцелевшим в военной неустроенности, было неудобно, страсти вокруг него кипели самые настоящие. Если бы не вмешательство нашего ректора, сидеть бы нам зиму без стекол.
В тех матчах я из-за своей малой подвижности чаще всего стоял в воротах. Но такое футбольное амплуа совершенно не устраивало меня на сцене Я хотел быть на ведущих ролях, а не статистом. Для этого нужно было как минимум научиться ходить, как все. Помог наш преподаватель сценического движения Иван Сергеевич Иванов. Он придумал упражнения, которые мне позволили в прямом смысле встать на ноги. Кстати, этот самый комплекс упражнений я делаю до сих пор каждый день.
Анатолий Дмитриевич нигде подробно не говорит о своем ранении, которое было нешуточным: у него не хватало части стопы и двух пальцев на ноге, кости стопы были раздроблены, и эти частички, отторгнутые организмом, временами отходили, причиняя мучения. Под срезанную пятку все время приходилось что-то подкладывать… Но к окончанию института Папанов не только играл в футбол, но и танцевал.
Я был слаб в общих дисциплинах, чувствовал себя часто не в своей тарелке. Стеснялся, старался догонять однокурсников. Приходилось много работать и над речью – педагоги обращали внимание на мои так называемые вульгарные шипящие. Я делал все, что мог, но у меня своеобразный прикус. Так что до конца правильной речь моя так и не стала. Не из-за нее ли я получал потом роли разных малосимпатичных типов? Да и мультипликационный Волк заговорил моим голосом тоже, наверное, поэтому… Но я еще раз повторюсь – наши педагоги, настоящие мастера, так много сделали для меня!
Однако уже в первые годы учебы преподаватели и сокурсники отмечали, что Толя Папанов обладает актерским мастерством, удивительным для человека, недавно пришедшего в искусство. Он понимал законы сцены (иногда, правда, интуитивно), да и одаренность его ни у кого не вызывала сомнения. Занятия у В. В. Кузы, знание жизни, фронтовой опыт – все это не прошло бесследно. Н. Ю. Каратаева вспоминала, что по актерскому мастерству Папанов всегда был первым и выделялся среди однокурсников, хотя ощущал и старался заполнить пробелы в своем образовании.
Театральный критик Нина Велехова видела его в студенческую пору и так написала об этом: «Хорошо помню, как совсем юный Папанов впервые выходит на сцену со студенческой работой в водевиле „Спичка между двух огней“. Водевиль как водевиль, очень смешно, но видно, что студент Папанов играет шире фарса, непонятно как пронося через условности водевиля подлинные моменты драматизма состояния человека, попавшего в затруднительное положение. Все жизненно остро – в жесте рук, судорожно комкающих котелок, в танце испуганно скривленных ног, даже в куплетах, спетых богатым красками басовитым голосом. Почему-то приходило в голову, что… ему необходимо играть Леонида Андреева, Флобера, что перед нами актер на роли Достоевского, а если ближе – Леонида Леонова (который тогда еще шел по сценам) с его символически сгущенной гротескностью быта, где есть именно та перемешанность несовместимых психологических красок, которые заложены в творческой палитре молодого артиста. И вдруг я узнаю в те же дни, что Анатолий Папанов был ранен в ногу на фронте и что танцевать ему очень, очень больно!..»
Я уже говорил, что в институте встретил свою будущую жену, Надю Каратаеву. Она сначала привлекла мое внимание тем, что на ней была военная форма – как и на мне. Оказалось, Надя тоже была на фронте, работала в санитарном поезде. Фронтовое прошлое сблизило нас, мы стали общаться, вместе сидели в библиотеке, готовясь к занятиям. В общем, эта красивая и талантливая девушка пошла рядом со мной по жизни. Мы поженились в 1945 году, вскоре после Дня Победы.
«Наша любовь началась с трамвайных поездок, – вспоминает Н. Ю. Каратаева. – Мы ездили в одном трамвае в институт, общались. Шел 1942 год, в Москве был комендантский час – разрешалось лишь до 23 часов находиться на улице. Толя меня проводит, а потом дворами и закоулками бежит домой. Рисковал – его же мог задержать патруль! Когда я привела его к нам домой знакомиться, мама моя сказала: „Толя, наверное, хороший парень, но больно уж некрасивый…“ Он ходил в линялой гимнастерке – больше не в чем было, – вел себя очень скромно. Слова мамы на мое решение не повлияли, я знала Толю, знала, каким незаурядным, талантливым он был. Расписались мы с ним в 1945 году: 9 мая был День Победы, а 20 мая – наша свадьба. Со всех родственников собрали карточки на водку, сервировали стол. Я была в беленьком платьице, он – в каком-то костюмчике, принес букетик незабудок. Жить Толя перебрался к нам в коммуналку: в длинный коридор выходило одиннадцать комнат. В еде и одежде оказался неприхотливым».
Александр Абдулов и Олег Янковский, наверное, ярчайшие артисты театра «Ленком», наряду с Евгением Леоновым, Татьяной Пельтцер, Леонидом Броневым. «Хочу остаться легендой», – говорил в интервью Александр Гаврилович Абдулов. «Хочу остаться…» – не произносил вслух Олег Иванович Янковский. Эта книга нашей памяти о них. «Чтобы помнили», – говорил другой артист, служивший другому театру. Мы помним всех.
Фуфа Великолепная – так называли Фаину Раневскую близкие, коллеги и друзья. Казалось бы, она была удостоена всех возможных званий и премий, а полученные ордена складывала в отдельную коробочку с надписью: «Похоронные принадлежности». Казалось бы… Но тем не менее она большую часть жизни прожила в одиночестве и едва ли не в нищете. При том была она невероятно щедра, отдавая последние деньги знакомым и малознакомым людям, не надеясь получить их обратно. По воспоминаниям современников, преданно ее любивших, характер имела тяжелый, чтобы не сказать вздорный.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В декабре 1971 года не стало Александра Трифоновича Твардовского. Вскоре после смерти друга Виктор Платонович Некрасов написал о нем воспоминания.
Выдающийся русский поэт Юрий Поликарпович Кузнецов был большим другом газеты «Литературная Россия». В память о нём редакция «ЛР» выпускает эту книгу.
«Как раз у дверей дома мы встречаем двух сестер, которые входят с видом скорее спокойным, чем грустным. Я вижу двух красавиц, которые меня удивляют, но более всего меня поражает одна из них, которая делает мне реверанс:– Это г-н шевалье Де Сейигальт?– Да, мадемуазель, очень огорчен вашим несчастьем.– Не окажете ли честь снова подняться к нам?– У меня неотложное дело…».
«Я увидел на холме в пятидесяти шагах от меня пастуха, сопровождавшего стадо из десяти-двенадцати овец, и обратился к нему, чтобы узнать интересующие меня сведения. Я спросил у него, как называется эта деревня, и он ответил, что я нахожусь в Валь-де-Пьядене, что меня удивило из-за длины пути, который я проделал. Я спроси, как зовут хозяев пяти-шести домов, видневшихся вблизи, и обнаружил, что все те, кого он мне назвал, мне знакомы, но я не могу к ним зайти, чтобы не навлечь на них своим появлением неприятности.
Изучение истории телевидения показывает, что важнейшие идеи и открытия, составляющие основу современной телевизионной техники, принадлежат представителям нашей великой Родины. Первое место среди них занимает талантливый русский ученый Борис Львович Розинг, положивший своими работами начало развитию электронного телевидения. В основе его лежит идея использования безынерционного электронного луча для развертки изображений, выдвинутая ученым более 50 лет назад, когда сама электроника была еще в зачаточном состоянии.Выдающаяся роль Б.