Аналогичный мир - 3 - [78]

— Фуу, — вздохнул на улице Миняй. — Ну, гонка, не помню такого.

— Ничего, — улыбнулся Эркин. — Бывало и хуже.

— Это-то да, конечно, — согласился Миняй, поворачиваясь на ходу спиной к ветру и закуривая. — Ты к Тимофею-то идёшь?

— К Тиму? Иду, конечно. Только он в субботу тоже работает.

— Говорил с ним?

— Нет. С Зиной. Картошку с грузовика когда у дома покупали.

Этим Миняй заинтересовался больше всего и, подробно расспросив Эркина о цене, размере вёдер, виде и цвете картофелин, сокрушённо покачал головой.

— Если моя не подсуетилась… хреново. На рынок только в воскресенье получится, а там уж все цены как скакнут… — Миняй затейливо выругался.

Эркин кивнул.

— Я сегодня на рынке был. Уже всё дороже стало.

— Ну вот, — Миняй пыхнул сигаретой. — Ёлку-то купил?

— Да, — улыбнулся Эркин. — И… крестовину, и подарки.

У дома они расстались и разошлись по своим подъездам.

И пятница была таким же сумасшедшим днём. Правда, до работы Эркин успел натереть как следует пол в большой и дальней комнатах, пока варился суп и разогревалась вчерашняя каша. Спокойно пообедал вдвоём с Алисой, и бегать не пришлось. Нормально дошёл, переоделся. А вот во двор вышел, гонка и началась. Только, кроме контейнеров, были ещё мешки и ящики. И грузили, и выгружали, то со склада на платформу, то с грузовика в склад, то из одного склада в другой… как только бригадир помнит всё? Ну, да это его работа, ему за это деньги и платят.

Эркин то ли втянулся, то ли ещё что, но работалось ему сегодня полегче. И даже уже мог о своём думать. Что у Жени, в её… машбюро, такая же гонка наверняка, она и так устаёт, да ещё его допоздна ждёт. Он сказал, чтобы она ложилась, не ждала его, а Женя будто не услышала. А спорить с ней он не может. И… и не хочет. А торт они вчера доели. Когда он пришёл домой. Два последних куска. Алисе как торт понравился. Надо будет на праздники ещё купить. И это что ж получается? Неделю, даже больше, они не работают, значит, получит он завтра за одну неделю и субботу, за шесть дней, это… это… — умножение у него плохо получалось — это сорок пять рублей, а следующая получка во вторую пятницу января, это… это уже три недели, пятнадцать рублей на неделю, да, ещё же «ёлочные». Сколько ни дадут, всё хорошо.

— Мороз, о чём думаешь?

— Деньги считаю, — улыбнулся Эркин. — Сколько дадут и на сколько хватит.

— Нашёл о чём думать, — хмыкнул Ряха. — Есть деньги — трать, а нет…

— Ага, — засмеялся Серёня. — Чего делать, когда денег нету?

— Зарабатывать их, — весело ответил Эркин.

Саныч кивнул.

— Верно говоришь.

— Последнее дело халявщиком жить, — согласился Лютыч.

Они всей бригадой стояли цепью, передавая с рук на руки небольшие, но увесистые коробки. Работа не особо сложная, и чего ж не почесать языки.

— Кому и халява сладка.

— Сладко естся, да горько рыгается.

— И то верно.

— «Ёлочные» большие будут?

— Завтра увидишь.

— Ох, братцы, неужто святки гулять будем?!

— Как до войны!

— А ты помнишь, как оно до войны было?

— А ты?

— Ну, я уж в школу вроде пошёл.

— Да-а, давненько, значит.

— Гулять, братцы, не проблема…

— Проблема, на какие шиши!

— А драка бесплатна!

— Это ты, щеня, задарма кусаешься, а Ряха…

— Он за выпивку.

— Ряха, тебе сколько выпить надо, чтоб с Морозом задраться?

— Давай, Ряха, на гроб тебе мы скинемся.

— Слышали уже, новое придумай!

— Ладно вам, на «стенке» всех посмотрим.

— А чё?! Я жилистый, меня на прошлый год в остатних сшибли.

— Ага, потому как против тебя контуженный стоял.

— Мужики, как завтра работаем?

— Старшой скажет.

— Точно. И скажет, и укажет, и пошлёт…

Эркин охотно смеялся вместе со всеми. Он уже догадался из разговоров, что «стенка» — это драка, но не простая, а по правилам. Если это вроде ковбойской олимпиады, так отчего ж не поучаствовать. Святки, святочные гулянья, целая неделя праздников… Интересно! Рождество и Святки в Паласе — вспоминал он — это сплошная работа, тяжёлые угарные смены, в питомнике… голод из-за надзирательского загула и опять же работа, а в имении праздников он вообще не видел, да и какие праздники или выходные со скотиной. Доить, кормить, поить, навоз выгребать каждый день нужно. Даже на выпасе и то без присмотра бычков не бросишь. Нет, это всё не то, не праздник, нет, не было у него никогда раньше праздников. Вот только… День Матери в Джексонвилле, когда они с Андреем ходили купаться на пруд, да… да всё, пожалуй. Остальное не в счёт. Воскресенье в Джексонвилле — не отдых, а досадная помеха, перерыв в заработке, церковная нудьга, тоскливое сознание, что Женя дома, а он должен до сумерек где-то шататься, потому что их могут застать врасплох, ощущение обделённости… Эркин тряхнул головой. Нашёл, что вспоминать, дурак. Здесь… здесь совсем по-другому.

— Эй, старшой, шабашим никак?

Медведев, сбив на затылок ушанку, вытирает лоб.

— Так, мужики. Сейчас ещё вон ту гору раскидаем и завтра выходим в восемь.

— Чё-ё?! — взрёвывает Ряха. — Охренел?! За полночь уже. А пошёл ты с такой работой…!

— В сам деле, — кивает Геныч. — До дома дойдём и обратно поворачивать, что ли?

— За ночь смёрзнется, — Медведев сдвигает ушанку обратно на лоб. — Завтра дольше проколупаемся.

— Не об этом речь, старшой.