Амулет на Его счастье - [60]
— Чего испугалась, красавица? Олар не обижает девиц! А очень их даже любит!
— Мой муж сейчас спустится, — вскинула я руки, обнажая брачные браслеты.
Могучий пират прищурился, разглядывая богатое витиеватое плетение на запястьях, а потом и вовсе отпрянул от меня.
— С этого и надо было начинать, благородная леди! — погасил он циничную усмешку. — То-то я смотрю, на девку новую легкодоступную вы не похожи, за подавальщицу вас тоже не примешь, вот думал, может какая элитная шлюха подкатила, уж простите меня за скабрезные мысли. Девушек и впрямь не обижаю, а леди и подавно. Идемте, угощу вас чем-нибудь, да послежу, чтобы кто другой нечаянно не обидел, пока муж не спустится.
Олар учтиво склонил голову и галантно предложил мне локоть.
— Благодарю, — отказалась я от руки, но за пиратом всё же проследовала.
Веселье было в самом разгаре. Тут и там раздавались звуки костей домино, нард и других настольных игр. Многие резались в покер.
— Мэри! Вот ты где! — окликнул меня Айзек.
Недобро смерив взглядом моего нового знакомого, он подошел ко мне и схватил за руку.
— Идем! Присоединяйся к нам.
— Это и есть ваш муж? — поинтересовался Олар внимательно всматриваясь в Айзека.
— Нет, но лучше вам никогда не узнать, кто ее муж! — отрезал однокурсник. — Целее будете!
Увлекаемая другом, я всё же обернулась на нового знакомого. Тот провожал нашу парочку долгим задумчивым взглядом.
Меня усадили на софу в углу, расположив между Дэном и Айзеком. Ребята успели поесть и теперь резались в картишки. Я заказала себе ужин и чай и пока мне несли заказ, друзья принялись развлекать меня беседами и игрой, пикируясь и дурачась, распуская павлиньи хвосты перед особью женского пола. Передо мной, то бишь.
Ужин оказался обильным и сытным. Много мяса, печеный картофель в соусе, несколько видов зернового хлеба. Но я была так голодна с дороги, что с удовольствием набросилась на блюда.
— Правильно, Машка! Кушай! — подкалывал меня Дэн, одобрительно кивая головой. — А то смотреть страшно.
— Да она красавица! — вступился за меня Айзек, — но Дэн прав, слишком худая!
— Не нравится, не смотрите, — буркнула я, отправляя в рот очередной кусочек.
— Слушай, Дэн, а что это ты ее Машкой постоянно называешь? Я уже давно заметил.
— Зовут ее так по-настоящему! — ответил он и подцепил кусок мяса с моей тарелки. — Не против Маш? — снова аппетит разыгрался.
— Конечно, ешь! — пододвинула я тарелки на середину стола, — И ты, Айзек, не стесняйся! Тут слишком много, одной мне не справиться.
— Вот спасибо! — Айзек тоже присоединился к нам, — А у вас там у всех другие имена?
— И фамилии, — в унисон подтвердили мы, улыбаясь синхронности.
— А расскажите, как там вообще живется, в вашем мире?
Мы принялись вспоминать наше детство, смешные школьные истории и байки. Разговор настолько увлек меня, что вскоре и Ладер, и эта красотка-брюнетка были забыты, и только могучий корсар Олар, нет-нет да поглядывал в нашу сторону, задумчиво прищурив один глаз.
Мы так забылись в этой попытке объяснить Айзеку, как там у нас и что, что под конец веселья хохотали как ненормальные, пока не заметили, как тихо стало вокруг, и что весь наличествующий люд поглядывает в нашу сторону. Спиной почувствовала ЕГО прожигающий взгляд. Обернулась.
Ладер стоял около нашего столика, скрестив руки на груди, и холодно смотрел на нас. Видимо долго смотрел. Его лицо застыло непроницаемой маской, будто он пытался скрыть сильное раздражение или злость.
— Закончили? — процедил декан, поняв что мы отреагировали на него. — Мэри, мы уходим. И вам господа, советую не засиживаться. Отбываем на рассвете.
Вот кто я такая, чтобы с ним спорить? Легче согласиться и уйти, хотя меня задели его командные приказы и отсутствие интереса к моему мнению. Сам же выставил меня прочь, а когда я нашла интересную компанию и позволила себе веселье, муж пыхтит и злится, непонятно на что. Но и сцену тут, всем на радость, устраивать не собираюсь. Если что, выскажу своё «фи» у нас в комнате. Оперлась на его руку, пожелала парням приятного вечера и позволила себя увести под пристальным вниманием колоритного корсара.
По дороге Ладер не проронил ни слова, но его резкие телодвижения выдавали явное раздражение. В номере же, едва мы вошли и заперлись изнутри, я тут же была припечатана к стене около зеркала. Осторожно так припечатана, но без возможности вырваться.
— Эй, вы чего? — тихо проговорила я, дезориентированная скорее неожиданностью, чем страхом.
— Как это понимать? — вдавился он в меня еще сильнее. — Я взял тебя, чтобы ты меня позорила? Или адептов зеленых совращала?
— Как я вас опозорила и совратила? — попыталась я вылезти из-под него, но он зафиксировал меня собой еще надежнее.
— Тебе что, мужского внимания не хватает?
Вообще-то нет… и мужского вообще, и мужниного в частности, внимания мне уж точно не хватает!
— Так я тебе его дам! В полном объёме! — рычит он мне прямо в лицо, а глаза какие-то странные, блестят с интересом, влажные. Сильные руки же, перехватывают талию и вжимают в стальной пресс живота.
А я… а мне приятно, и ух, как сладко всё сжимается внутри, и голова идет кругом. Рука его внезапно вскидывается, аккуратно касается щеки, медленными поглаживающими движениями очерчивает губы и скользит к шее.
Маленькая история о том, как весело жить в деревне, особенно с животными. В рассказе описан реальный случай из жизни автора.
Эльфы, жители Златого Леса, потеряли своё бессмертие: среди них больше нет Вечных. А вместе с ними погибла и магия, и справедливость, и все силы принадлежат кровавой королеве Каене. Из долин приходят Твари Туманные, и никто не может выступить против них — ни капли чар не осталось у эльфов. Шэрра — одна из смертных, и единственная из них, кто обладает магией. Такие не выживают, королева Каена убивает их без раздумий. Но она жива, благодаря единственному, против кого Каена бессильна, благодаря последнему Вечному — Роларэну, повязанному с королевой лентой тайны, крови… и любви.
Индонезийский марксист Тан Малака, выступивший на одном из первых съездах Коминтерна за союз коммунизма с исламизмом, в своей работе "Мадилог" ("Материализм, диалектика, логика") за 1943 г., в главе VII "Обзор при помощи Мадилога". "Верования", в начале раздела "Верования Западной Азии", пишет: "То, что я имею в виду под верованиями Западной Азии, это иудаизм, христианство и ислам. Все 3 они в общем называются монотеизмом, могуществом бога. Иудаизм ограничен исключительно пределами еврейской нации, в то время как христианство и ислам оба исповедуются несколькими нациями во всём мире, сотнями миллионов человек. "То, что я имею в виду под верованиями Западной Азии, это иудаизм, христианство и ислам.
С приходом нового правителя штата Морес, все вокруг начало меняться - начинают устанавливаться новые моральные нормы, правила поведения и приличия, а так же новые ограничения для тех, кто недостаточно умен или чистокровен. Людей начали косвенно выгонять из своих родных домов путем давления и расизма. Всеобщее возмущение и забастовки быстро разгоняли, а виновных сажали за решетку. Людям нужен тот, кто зажгет огонь невероятной силы, который никто не сможет погасить. .
За двенадцать лет жизни несправедливый и жестокий мир сильно надоедает, особенно когда единственный родной человек — твоя сестра. Кристиану повезло — ему выдался шанс уйти в новый, более фантастический мир, который, казалось бы, ждал его все это время. Хербу, их культура и странности, магия, новые знакомства, а также много тайн и секретов, которые Альтатония прятала от них на протяжении многих лет — все это им предстоит узнать на первом году обучения.
А что бы вы сделали, найдя в своём доме тетрадь с чьими-то мыслями? Естественно прочли бы. Вот и герой рассказа не удержался и сам не заметил, как привязался к чужим записям. Но дневник оказался не так прост…