Ампер - [29]

Наполеон, этот дальновидный деспот, по-своему покровительствовал наукам. Еще во время Директории его избирают членом Института. Во время Египетского похода он гордо отмечает в заголовке своих прокламаций: «Бонапарт, главнокомандующий, член Института», и позже в статьях прихода своего цивильного листа Наполеон на первом месте помещает: «Жалованье его величества императора и короля в качестве члена Института — 1500 франков». Прекрасно отдавая себе отчет в роли и значении науки в развити капиталистического производства, Наполеон умело использует ее и направляет в духе своей экономической политики. Стендаль справедливо замечает, что «в ту эпоху какой-нибудь аптекарский ученик, копошась в своих пилюлях и пробирках в задней комнате магазина, думал про себя, скатывая пилюли и фильтруя жидкости, что если бы он сделал какое-либо открытие, то мог бы стать графом с 50 тысячами ливров дохода».

В 1813 году двадцать три члена Института заседают в сенате. Зоолог Ласепед — великий канцлер «Почетного легиона» и пятьдесят шесть кавалеров, баронов, графов и князей, получивших эти титулы от императора, являются членами Института. Ампер же остается в стороне от всего этого потока почестей и золота. Это находит свое об'яснение как в его изолированной, замкнутой, оторванной от реальной политики жизни, так и в его антибонапартистских — настроениях, которые, несмотря на его крайнюю осторожность в политических высказываниях, были хорошо известны наполеоновской полиции.

Только в 1814 году, уже после падения Бонапарта, Ампер избирается в члены Института на место умершего Боссю.

Хлопоты, связанные с избранием, отнимают у Ампера много времени. Он пишет: «Я бодрствовал большую часть ночей, чтобы приготовиться к моему курсу, тогда как дни проходили в визитах членам Института, в приготовлении заметок и извлечений из моих работ, необходимых для того, чтобы сделать очевидными мои права на избрание в члены Института».

Избранный 28 ноября 1814 года в первом туре голосования, он тотчас же пишет Бредену. «Все так сложилось, что я могу быть на мгновение счастлив; но сколько к этому примешивается сожалений…» И далее в следующем письме: «Когда я был неуверен в своем избрании, я переходил от страха к надежде, был занят расчетами и визитами. Теперь я сам упал с высоты и ничего больше не вижу в жизни… Я надеюсь встряхнуться и работать с прежним пылом… сперва над математикой, а затем над психологией, где, мне кажется, я разрешил важные проблемы».

Итак, Ампер — член Института, академик. Новые успехи радуют его. Он читает ряд лекций в Athénée — учреждении, где об'единились ученые, читающие публичные, но неофициальные курсы лекций. Ампер читает лекции по математике и философии, которые проходят вполне успешно, заботится о семье, опорой и единственной поддержкой которой он является.

Падение Наполеона и реставрация Бурбонов была им встречена с симпатией. Он мечтал об успокоении, о порядке и потому был настроен против агрессивной внешней политики Бонапарта. Как и многие представители буржуазных кругов, он больше всего хотел стабилизации общественного строя и в силу этого был антибонапартистом. Впрочем, это не сделало его роялистом. События, сопутствовавшие Реставрации, — в первую очередь разгром французской армии, — «разрывали ему сердце». Помпезное вступление в Париж Бурбонов, восстановленных штыками союзников, он насмешливо характеризует как «театральное зрелище», которое он созерцал в высшей степени апатично. Все же его антибонапартистские настроения были учтены первой Реставрацией.

Двадцатого декабря 1814 года Людовик XVIII пожаловал ему оставшийся неупраздненным от Наполеона большой крест «Почетного легиона». В январе следующего года получил на него патент.

Во время «Ста дней» он не мог носить этого знака отличия. Ему намекали, что он снова получит это право, если обратится с просьбой к Наполеону. Ампер отказался от всяких ходатайств по этому поводу. Биографы отмечают интересный инцидент, разыгравшийся на заседании Французского института и чуть было не сорвавший всю академическую карьеру Ампера.

Во время «Ста дней» Наполеон усиленно заигрывал с самыми различными кругами французского общества. Он посещал общественные собрания, театры, научные учреждения. Посетил он также и Французский институт. Как раз на этом заседании Института, происходившем под председательством Жоффруа Сент-Илера, Ампер поднялся на кафедру, чтобы прочесть свой очередной мемуар. Все слушали его с большим вниманием. Неожиданно в собрании произошло сильное волнение. Вошел человек в темно-синем фраке, украшенном орденом «Почетного легиона». Одним жестом он успокоил волнение присутствовавших и, приблизившись к свободному креслу, занял его Ампер ничего не заметил и, окончив чтение мемуара, вернулся на свое место. К своему большому удивлению, он нашел кресло занятым. Смущенный Ампер, не решаясь что-либо сказать, повертелся около кресла, кашлянул, но незнакомец не обратил на это никакого внимания. Тогда, обращаясь к своим коллегам, Ампер заметил, что странно так бесцеремонно занимать чужое место. В ответ последовали молчаливые улыбки. Ампер обратился к Жоффруа Сент-Илеру: