Amore & Amaretti - [24]

Мой день рождения совпадает с велогонкой, которая заканчивается в Кьоккьо — деревушке у подножия холма. Мы ждем наплыва клиентов и готовим заранее и много, но все равно оказываемся не готовы к бесконечным компаниям, сменяющим одна другую до позднего вечера. Так я забываю, что мне только что исполнилось сорок — круглая дата. В одиннадцать вечера мы наконец переводим дыхание; Джанфранко открывает бутылку спуманте, и мы с облегчением падаем на стулья. Мне приготовили подарки: длинную, тонкую деревянную скалку с выгравированными подписями Джанфранко, Чинции и Игнацио и разделочный нож.

Тот день знаменует перемены, которых мы все ждали. На улице май, я часто гуляю, по утрам все светлее и теплее; у нас появляются завсегдатаи. Синьоре Ардженто, промышленник, несколько раз в неделю звонит по телефону и предупреждает, что через полчаса приедет с тремя клиентами. Он похож на птицу, у него огромные усы и дорогие костюмы, и его неизменно сопровождают роскошные азиатки. Они пьют минеральную воду литрами и едят легкую пищу, как правило салаты или пик моды того сезона — карпаччо. По телефону Ардженто часто заказывает уно спагеттино в простом томатном соусе с перцем чили, и я сразу же ставлю на плиту кастрюлю с водой, чтобы к его приезду все было готово. Карпаччо из говядины — это сырое мясо, нарезанное тонкими, как бумага, ломтиками, однако Ардженто просит Джанфранко слегка обжарить говядину на гриле перед подачей на стол с половинкой лимона. Азиатки едят карпаччо из цукини, помидора, грибов — любых овощей, которые сегодня взбрело в голову приготовить Джанфранко под замысловатой заправкой. Но особенно им нравится ассорти из овощей на гриле, которое они, в отличие от итальянцев, едят без хлеба. Ловлю себя на том, что разглядываю их через окно и поражаюсь их изяществу, воздержанию от вина и аскетичному вегетарианству — должно быть, вот в чем секрет их успеха.

Грильята миста ди вердура (овощи на гриле)

2 баклажана.

6 средних цукини.

2 красных сладких перца.

4–6 мелких испанских луковиц.

3 кочанчика салата радиккьо.

8 средних лесных грибов.

6 римских помидоров.

По желанию можно добавить спаржу, фенхель, сладкий картофель.

Оливковое масло.

Соль и перец.

1 пучок петрушки.

2 больших зубчика чеснока.

Все овощи вымойте. Тонко нарежьте баклажан. Нарежьте цукини тонкими диагональными ломтиками, а очищенный от семян перец — кусочками. Очистите лук и разрежьте каждую луковицу пополам. Кочанчики радиккьо разрежьте пополам. У грибов обрежьте ножки, а помидоры разрежьте пополам в длину. Нагрейте решетку для гриля до средней температуры и обжарьте все овощи, смазав их оливковым маслом и приправив специями. Мелко нарежьте петрушку и чеснок, перемешайте и добавьте немного оливкового масла, чтобы получилась заправка. Когда овощи будут готовы, разложите их на большом блюде и полейте заправкой, пока они еще теплые.

La prova migliore dell’amore è la fiducia.

Доверие — лучшее доказательство любви.

Иногда из Австралии звонят друзья. Один как-то спрашивает: ты счастлива? Эти ребята о тебе заботятся? Что я могу ответить? Конечно, да; как ни странно, я счастлива, и Джанфранко с Игнацио заботятся обо мне. Счастье возникает короткими проблесками, обычно ранним утром, во время прогулки, когда великолепие того, что меня окружает, кажется даром свыше, и я прошу Бога простить мои слабости и излишества. Каждое утро я гуляю час, тихо выскальзываю из дома и перехожу дорогу, а затем спускаюсь с холма. Виа Кьянтиджана — так называется главное шоссе, соединяющее два крупных города — Флоренцию и Сиену, но это «шоссе» — всего лишь узкая извилистая тропка, вьющаяся среди виноградников и полей; мне часто приходится спрыгивать в заросли, когда две машины проезжают навстречу друг другу. (Иногда я гуляю и по другому маршруту — это тихий, уединенный лес, утыканный знаками с предупреждением: «Осторожно, гадюки!») Все лето машины беспрестанно снуют по виа Кьянтиджана, но весной дорога пустует и нередко окутана туманом. Я пробегаю мимо голых виноградных лоз и оливковых деревьев, мимо красивой церквушки Святого Томазо, чьи стены почти полностью скрыты за вьющимися растениями; во дворе церкви стоят скульптуры и терракотовые урны, гуляют павлины. Я здороваюсь с фермерами, работающими на полях, и женщинами в платках, которые развешивают одежду на веревках, и наконец разворачиваюсь и возвращаюсь по маленькому мостику, а в конце прогулки захожу в бар в Кьоккьо выпить капучино. Когда я прихожу домой, все еще спят, я же начинаю готовить. В тихой кухне включаю свет, газ и духовку и наливаю воды в большую кастрюлю для пасты. Вскоре появляется Игнацио, нервный, с налитыми кровью глазами с похмелья. Джанфранко редко выходит раньше десяти утра, но тогда врывается на кухню как вихрь, делает себе чашку эспрессо и скрывается в уличном туалете с розовой «Газетта делла Спорт». Вера в блузке с цветочками и растянутых брюках молча разгружает посудомоечную машину; дым от первой за день сигареты въедается в ее химические кудри.

К концу весны уличные обеденные зоны достроены, и ресторан становится популярным. Однажды вечером в четверг к нам заезжает группа специалистов из Флоренции, это друзья знакомых родителей Чинции — четыре пары, элегантные и сверкающие, как машины, на которых они приехали. По вечерам еще слишком прохладно, чтобы сидеть на улице, и мы приглашаем их в один из маленьких залов внутри.