Аморальное поведение - [54]

Когда парень выводит меня на улицу, мы направляемся прямо по дороге прогулочным шагом. Его рука крепко сжимает мою руку, от чего с трудом сдерживаю улыбку. В домах горит свет, а наш путь освещают фонари и растущая в небе луна. Посмотрев на мою реакцию, Редмонд быстро улыбнулся и вернул взгляд на дорогу.

— Решила, что спросить насчет отца?

— Мне просто интересно, какой у тебя потенциал, — отвечаю я и решаю перегнать парня, повернувшись к дороге спиной, а к нему лицом. — Расскажи.

Нежно улыбнувшись, он смотрит под ноги, тая интригу.

— Ты будешь смеяться.

Эти слова заставляют улыбнуться шире. Наверняка это что-то интересное, раз он так говорит.

— Нет! — мигом отвечаю я, посматривая назад, чтобы не упасть. — Расскажи!

Редмонд отводит взгляд в сторону, смотря на дома, которые находятся на противоположной стороне дороги. Его скулы освещает свет, а глаза кажутся мутными, но блестящими. В голове возникло уже несколько версий, которые вряд ли оправдаются. Еще никогда не испытывала такого жуткого интереса к человеку.

— По-твоему, что это может быть? — играется он, испытывая мое терпение.

Наклонив голову в бок, отвожу глаза в бок, думая о самых адекватных вариантах.

— Ты пишешь стихи?

— Только если матерные, — усмехается он, потирая большим пальцем костяшки моей руки.

— Ладно, может, играешь на каком-нибудь инструменте? Гитара? Барабаны?

Редмонд отрицательно мотает головой.

— Рисую портреты, — серьезным голосом говорит он, и я останавливаюсь, заставляя остановиться и его. Сейчас главное понять: правда это или сарказм. Конечно это может быть правдой, но Редмонд любит сарказм. Сарказм — его талант.

— Если ты говоришь правду, то это просто замечательно, — улыбаюсь я и делаю шаг вперед.

Кинув взгляд на мои губы, Редмонд постепенно перестает улыбаться, и я хлопаю ресницами, словно пытаюсь взлететь. Его лицо выражает умиротворение, но что-то не так (он чем-то обеспокоен). Наклонившись, парень вновь целует меня, обхватив ладонью овал лица. Этот поцелуй нежнее, чем все остальные, что были раньше. Хочется, чтобы этот вечер длился дольше, ведь только с его помощью я смогу узнать этого человека.

Отстранившись, он осматривает мое лицо и расплывается в улыбке, вызывая непонимание.

— Почему ты так смотришь?..

Отрицательно помотав головой, он тянет руку прямо за собой. Я всегда считала, что загадочных людей не бывает, что это миф, который скрывает сущность человека, но теперь, смотря на Редмонда, понимаю, что ошибалась. Да и вообще, после общения с этими парнями многое кажется ошибочным мнением.

Мы пересекли полицейский патруль, но не решились пойти дальше в город. В коттеджном поселке есть все, что нужно: свежий воздух, атмосфера и тишина. Во время прогулки не нужно ничего говорить. Все, что у нас есть на данный момент, это взгляды, периодические улыбки и соприкосновение рук. Он не отпускает мою руку, что доставляет удовольствие.

Когда мы останавливаемся возле дома Редмонда, решаю спросить:

— Папа видел твои рисунки, раз написал об этом или?..

— Знаешь, у меня есть для тебя кое-что, — перебивает парень. — Пошли в дом.

Не дождавшись ответа, Редмонд кладет руку ко мне на талию и подталкивает к входной двери. Оказавшись внутри, снова смотрю на шкаф с книгами, который, похоже, никогда не перестанет привлекать мое внимание.

— Нравится? — спрашивает Редмонд, заметив, что я отвлеклась. — Я купил свою первую книгу, когда тебе было всего шесть лет.

— Мило, что ты посчитал, сколько мне было лет на тот момент, — усмехаюсь я.

— Я прекрасно тебя помню, Рови, — с серьезностью произносит он и загораживает обзор на шкаф с книгами. — Красивые косички, глаза цвета неба. Ты была восхитительным ребенком.

— Да, но сейчас я уже не ребенок.

В очередной раз окинув меня взглядом, он пристально смотрит в глаза. Ухмыльнувшись, он слегка пошатнулся назад и направился в сторону спальни. Когда-нибудь я привыкну к взглядам и к их значимости, но сейчас Редмонд просто кажется таинственным парнем, который имеет неугасимую харизму, что заметна в мимике и в движениях.

Через секунду он возвращается, держа в руках лист бумаги. Его взгляд направлен на этот листок, однако я пока не вижу, что именно там находится. Посмотрев на меня, Редмонд протягивает лист, который я моментально принимаю. От точности изображения отца дыхание пропадает, а на теле появляются мурашки. Папа нарисован в профиль, нарисован так, как я его и запомнила. Заметна щетина, а поскольку шея повернута в сторону художника, на ней видны три маленькие складки. Рисунок в карандаше, но насколько все точно.

— Такой фотографии не было, — сама не знаю, для чего говорю я.

— Я рисовал его по памяти.

Сердце сделало удар с тоской и ноткой грусти. Редмонд имеет хорошую память, раз нарисовал все так точно. Отец явно был ему кем-то большим, если парень запомнил его в мельчайших деталях.

В родительском доме нет фотографий отца. Мама рассказывала, что он хотел запомниться людям в духовном сознании, но не на снимках, которые со временем заваляются у потомков в пыльном шкафу. Естественно его пытались переубедить, говоря: правнуки не смогут запомнить тебя духовно, ведь они появятся, возможно, когда тебя не станет; отец лишь качал головой, думая какие некоторые люди глупые. Он не хотел оставлять память о себе. Он жил здесь и сейчас, не смотря в будущее, но часто вспоминая прошлое, чтобы поностальгировать по светлым денькам молодости. Я думаю, что он никак не причувствовал ранний уход, а просто взял и ушел.