Американский орёл - [3]

***

Тридцатью минутами ранее он валялся на диване, вполуха слушая радио и разговор Сары с Тоби, ему было тепло и комфортно, ноги он сложил на пуфик и... если не дремал, то предавался воспоминаниям. Он не понимал, чем это было вызвано - возможно, начавшейся болью в пальце и спавшей температурой - но он вспоминал футбольное поле старшей школы Портсмута в финале чемпионата штата в тот дождливый день в ноябре. Он был защитником первой линии... пасмурный осенний день десять лет тому назад, ветер, словно острие ножа, несущий солоноватый запах с гавани... деревянные трибуны, забитые соседями и одноклассниками... борьба на грязном поле, боль, лицо в синяках и перевязанный указательный палец правой руки, без сомнений, сломанный, но он не позволит посадить себя на лавку, никак нет, сэр... отставание на три очка против Довера, их длительное противостояние... осознание того, что миловидная чирлидерша Сара Янг смотрит на него с бровки, а ещё там были мама, папа, старший брат Тони, все в первом ряду, то был первый раз, когда Тони и папа пришли на его игру.

Удар, удар, удар... минуты истекают... остаются секунды... он открывается, вспышка света, он крепче сжимает мяч, уходит влево, палец ноет уже совсем невыносимо... уклонение, ещё одно, он сосредоточен на воротах... сильный удар сзади... лицо всё в холодной грязи... перевязанный палец вопит на него... а затем тишина, лишь на мгновение, прежде чем её прерывает свисток и радостные крики.

Он поднимается, тяжело дыша, мяч всё ещё в руке, видит, что табло изменилось, видит, что часовая стрелка передвинулась, затем выстрел... игра окончена. Портсмут выиграл... Портсмут выиграл чемпионат штата.

Хаос... крики... вопли... шлепки по спине... все толкаются... он смотрит на людей, на школу, на игровое поле... стягивает... снимает плотно прилегающий кожаный шлем... мама хлопает в ладоши, её лицо сияет, папа обнимает Тони за плечи, а Тони стоит и ухмыляется... Мама что-то говорит, но он смотрит на отца, отчаянно ждёт, что он что-нибудь скажет, что угодно, пока множество рук хлопают его по спине... руки пытаются вырвать у него мяч... сломанный палец болит.

Затем папа начинает говорить, и Сэм чует запах ирландского виски из его рта.

- Отличная новость, парень, отличная новость! Тони взяли учеником на верфь. Как отец, так и сын... разве не здорово?!

Глаза Сэма наполняются слезами.

- Мы выиграли, - сказал он, презирая себя за унижение в каждом слове. - Мы выиграли.

Отец сжимает плечи Тони.

- Ну, это же просто игра. У нашего Тони есть будущее... настоящее будущее.

Эта победа, самоуверенная ухмылка Тони, бросившего школу, хулигана и охотника, Тони, о котором заботился отец... а не тот, другой сын, футбольный герой, "орлиный скаут", тот, что...

Откуда-то издалека послышалась серия звонков. Кто-то поднялся на ноги. Сэм открыл глаза.

- Это из участка, - сказала Сара. - Нашли труп.

***

Тот коп, что повыше, произнёс:

- Прости, что заставили тебя мокнуть, Сэм. Ты же не против?

Его напарник рассмеялся.

Высоким копом был Фрэнк Риэрдон, а тем, кто пониже и моложе, Лео Грэй. Третий человек, что стоял между ними, молчал, скрестив руки, и дрожал.

- Всё нормально, - ответил Сэм.

Тело у дороги валялось подобно морской звезде, подставленный под капли дождя рот распахнут, глаза закрыты. Мужчина был одет в чёрные туфли, тёмные брюки, белую рубашку и тёмный пиджак. Никакого галстука. Никакого пальто. Сэм шагнул ближе, встал на гравийной насыпи железной дороги. Мужчина лежал на голом куске земли, покрытом грязью с несколькими пучками пожухлой травы.

- Сколько вы уже здесь? - спросил Сэм Фрэнка.

- Минут десять где-то. Достаточно, чтобы убедиться, что тут что-то есть.

- Это свидетель?

- Ага. - Фрэнк подхватил третьего мужчину под локоть и подтащил вперёд. - Лу Пердье, пятьдесят лет. Утверждает, что обнаружил тело около часа назад.

- Часа? - переспросил Сэм. - Давненько уже. Почему так долго не звонили нам?

Пердье носил бороду и смущенно улыбался, обнажая зубы. На нём была поношенная шерстяная фуражка и старая армейская шинель без пуговиц, сцепленная булавками.

- Я пытался, правда, пытался. - Голос у него оказался на удивление низким. - Но, когда зашёл в "Хижину" и попросил позвонить, там отказали. Даже пяти центов не дали, чтоб я позвонил. Поэтому я пошёл на улицу и стал ждать, пока мимо не проедет полицейская машина. Я им помахал, вот и всё.

Сэм обратился к Фрэнку Риэрдону:

- Это так?

- Так, Сэм. Я этого бедолагу едва не переехал. Сказал, там на путях покойник, и нам надо посмотреть. Мы подошли, поглядели, что к чему, затем я отослал Лео позвонить. И, вот, ты здесь. Готов спорить, тебя оторвали от ужина.

- Это точно, - сказал Сэм, водя лучом фонаря по трупу. Одежда мужчины промокла насквозь, и Сэм ощутил вспышку тревоги, глядя, как капли дождя растекаются по замершему лицу, по мокрой и бледной коже.

Вмешался тот коп, что помоложе.

- И кто там был? Мэр?

Сэм крепче сжал рукоятку фонаря, затем повернулся и осветил лицо Лео Грэя. Молодой коп улыбался, но от вспышки света был вынужден зажмуриться.

- Нет, Лео. Мэра не было. Была твоя жена. Мы мило поболтали о том, как она подставляет жопу трубоукладчикам на верфи, потому что ты слишком много денег спускаешь на лошадей в Рокинхэме. Потом я сказал ей, что если ещё раз встречу её на Дэниэл-стрит ночью, то арестую.