Американский Дон-Жуан - [6]

Наблюдая, как неторопливо Мотичелли снимает и укладывает на топчан свой пиджак, Майк поразился его спокойствию. «Как будто он собирается вскрывать фурункул», — подумал детектив.

— Это у меня профессиональное, — словно угадав его мысли, сказал Мотичелли. — Когда отрежете столько рук и ног, сколько отрезал я, Вы тоже будете относиться к этому без лишних эмоций.

«Дьявол!» — прошептал про себя Майк.

— Вы разрешите мне обработать мой скальпель спиртом? — профессор открыл флакон и погрузил в него лезвие. — Ничего не могу поделать со своим профессионализмом. Впрочем, это в Ваших же интересах, Норман — не будет нагноений, если Вы останетесь в живых.

— Ну, начали? — Майк резко повернулся к детективу.

«И, правда, дьявол!» — пронеслось в мозгу Майка.

Степенного профессора больше не было. Перед ним стоял настоящий пират.

Выставив перед собой непропорционально длинные руки, профессор пошел вперед, поигрывая скальпелем, как легким блестящим перышком. Майк медленно отступил в угол, готовясь к своему коронному броску. Но в это время Мотичелли неожиданно выбросил вперед свою длинную волосатую руку со скальпелем. Это был неопасный выпад, и лезвие лишь оцарапало пальцы Нормана. Но они вдруг начали разжиматься!

Невесомое оружие детектива стало вдруг неимоверно тяжелым. Напрягая силы, он старался удержать его в руке. Но силы иссякли. Скальпель, звякнув, упал на пол.

«Яд!» — догадался Норман.

Пошатнувшись, он рухнул к ногам Мотичелли…

* * *

Приветливо помахав рукой охраннику, профессор Мотичелли, не останавливаясь, проехал на летное поле частного аэродрома. Здесь, в пластиковом ангаре, хранился его спортивный самолет. Запустив мотор, Мотичелли привычно скользнул взглядом по приборному щитку — электрооборудование работало нормально, а бак был полон. Его должно было хватить до живописной виллы Норманов, расположившейся на Атлантическом побережье в двадцати милях от Портленда.

— Бедняжка Эола не слишком обрадуется моему подарку, — профессор пристегнул резинкой миниатюрный контейнер, выполненный в виде шкатулки для драгоценностей. В ней хранились летучие сперматозоиды, подобные тем, что наделали столько неприятностей в пансионате «Роза».

Исследования Мотичелли говорили о том, что инопланетянка должна была забеременеть с той же легкостью, что и девчонки из «Розы».

— О, если бы это случилось! — профессор, предвкушая успех, потер руки в пилотских перчатках одну о другую, — тогда его власть распространилась бы далеко за пределы Галактики. «Размножай и властвуй!» — собственная шутка пришлась по душе профессору.

Дав газ, он вырулил на старт. Полет занял немного времени. Скоро под крылом показался аэродром Норманов и желтая песчаная дорожка, идущая от ангаров к вилле.

Двое дюжих охранников с овчарками не слишком смутили удачно приземлившегося профессора.

— Привет, мальчики! Передайте миссис Норман, — он протянул фотографию Эолы, которую извлек из кармана Майка, свою визитную карточку.

— Слушай, Чарли, что-то мне не нравится этот парень, — вполголоса сказал один из охранников, принимая фото, — смотри, как ведут себя собаки.

— Мне тоже это кажется странным, — ответил его напарник.

— Не спускай с него глаз, пока я хожу к хозяйке.

Не ожидавшего столь холодного приема Мотичелли заставили вылезти из самолета и отдать ключи зажигания. С четверть часа ему пришлось простоять перед щелкающими челюстями беснующихся и брызгающих слюной собак. Наконец пискнула рация. Не выпуская Мотичелли из поля зрения, готовый уложить одной очередью с полдюжины таких, как он, пилотов, охранник приложил рацию к уху:

— Слушаю, мэм. Хорошо, мэм, сейчас он будет у вас.

«Серьезные ребята, — подумал про себя профессор, — видна выучка Нормана».

Когда Мотичелли ввели в холл, навстречу ему поднялась женщина-облако, женщина-солнце, абсолютная красавица, каких не должно было быть в природе. Но она была. И уже подавала ему руку. Первым чувством профессора при виде ее была не зависть к Майку и даже не мечта когда-нибудь овладеть ею, а желание прооперировать Эолу. Как ребенку, порой, хочется разобрать любимую игрушку, так и ему, вдруг, безудержно захотелось посмотреть, как устроено это совершенство внутри.

— Что с Майком, профессор? Как попала к Вам моя фотография? — тревожно спросила Эола.

— Не беспокойтесь, миссис Норман, он дал мне ее по той простой причине, что у него не было времени писать рекомендательное письмо.

— Узнаю моего мужа, — облегченно вздохнула Эола.

— Майк услышал, что я лечу в Портленд и попросил передать Вам это, — Мотичелли протянул шкатулку со сперматозоидами…

В ту же секунду овчарки бросились на профессора с таким остервенением, что охранники едва удержали их.

— Одну минуточку, мэм, — тот, кого звали Чарли, предельно вежливо, но, вместе с тем, властно взял шкатулку из рук Мотичелли.

— Извините, профессор, это причуды моего мужа, — виновато улыбнулась Эола.

«Проклятый легавый!» — выругался про себя Мотичелли.

Охранник, внимательно осмотрев контейнер снаружи, зашел с ним за угол и там открыл его. И тотчас невидимые для человеческого глаза крылатые сперматозоиды торопливым роем выпорхнули наружу!..