Американские просветители. Избранные произведения в двух томах. Том 1 - [55]
1. Простейшие части материи, или мельчайшие части, из которых, как предполагают или представляют себе, состоит материя, должны иметь одно простое действие, ибо нельзя представить себе, чтобы объединение различных действий могло возникнуть из одной простой, несоставной вещи. Допущение этого, кажется, содержит противоречие, ибо оно предполагает и множество, и единство в одно и то же время. Так, мы видим, что смешанные лучи света, после того, как они обособляются и становятся простыми или единичными, вновь производят один цвет, если дать им возможность отразиться, преломиться или распространиться каким-либо образом, и всегда они в одной и той же степени преломляемы, как показано г-ном Исааком Ньютоном в «Оптике».
2. Простейшие частицы материи действуют единообразно, необходимо и неизменно, всегда одним и тем же способом и с той же степенью силы. Какие бы различия ни были в их действиях, они возникают из их различного количества или из противоположного, смешанного или сложного действия тех же или других видов материи. В самом деле, иначе это действие не могло бы быть объектом математического исследования, которое определяет действие материи с исключительной достоверностью исходя из нескольких количеств и их соотношений.
3. Ничто в действии материи не дает повода думать, что оно происходит от какого-либо чувства, восприятия, ума или воли, или что чувство или воля — неотъемлемая принадлежность материи, или что они естественным образом содержатся в действии материи: ведь наши идеи о действии материи совершенные и полные, хотя бы и предполагалось, что чувство, восприятие, ум и воля не существуют нигде, кроме нас самих.
4. Так как мы не можем сомневаться в существовании чувства, восприятия, ума или воли, они должны быть деятельностью, действиями или свойствами некоторого рода сущего, отличного от того, что мы обычно называем материей. Нет ничего в действиях движения, сопротивления или упругости, что порождало бы в наших душах какую-либо идею чувства, восприятия, ума или воли; иначе, мы не могли бы представить себе какую-либо машину, например мельницу, не представляя себе в то же время, что она может иметь некоторую степень чувства, восприятия, ума или воли.
5. Стало быть, в идее о действиях материи, благодаря которым ее части могут образовать правильную систему, не содержится ничего, что имело бы какое-либо намерение или преследовало бы какую-то цель. Ни в одной известной нам системе материи нет ничего такого, что необходимо предполагало бы существование подобной системы или без чего мы не могли бы вообразить себе материю существующей. Мы не можем представить себе нечто существенное для материи, благодаря чему данное количество материи, например, должно существовать в той части пространства, где в настоящее время находится наше Солнце, и содержать такую-то долю сопротивляющейся материи и такую-то долю света; [не можем представить себе], что наиболее сопротивляющиеся части материи должны быть сосредоточены на Солнце, что оно должно иметь форму шара и т. д. Или почему материя различной силы сопротивления, содержащаяся в планетах, должна быть сосредоточена на кометах, или почему одна часть материи должна быть объединена и расположена в одном порядке, дабы образовать животных, а другая — в другом порядке, дабы образовать растения. Если в действиях материи нет ничего, что сделало бы это, то это должно сделать нечто отличное от материи.
6. То, что диаметр экватора Солнца и планет длиннее, чем их оси, не может иметь своей причиной их вращение, Ибо вращение вокруг их осей должно предполагать, что диаметры их экваторов длиннее, чем их оси, иначе не могло бы быть ничего, что определило бы вращение вокруг их осей, т. е. данных частных осей. Это не могло быть делом случая, ибо случай — это фикция, не более как наше незнание причины. Если же большая длина экваториальных диаметров имеет своей причиной вращение, то они должны непрерывно возрастать; в самом деле, если они, как предполагают, возрастают при вращении, то скорость на экваторе также должна возрастать, а притяжение, посредством которого удерживаются части, уменьшаться. Поэтому форма планет имеет своей причиной некоторый другой агент помимо действия материи на планетах. Если бы экваториальный диаметр не был бы длиннее, чем ось, то ось не могла бы быть наклонена к плоскости орбиты, и поэтому ни на одной планете не было бы смены времен года — лета и зимы, и потому ни одна из них не могла бы иметь такое разнообразие животных и растений, строение которых требует различных климатов и различных времен года. Поэтому приобретение Солнцем и планетами свойственной им формы служило определенной цели.
7. Предположим, что планета располагается где-то в бесконечно простирающейся плоскости экватора Солнца. Нет ничего в действиях Солнца или планеты, в действии света или сопротивления или в ответном действии эфира на эти действия, что определило бы первоначальное движение планет в направлении востока скорее, чем в направлении запада. Такое определение вначале совершенно безразлично к этим причинам. Оно, стало быть, должно происходить от какой-то другой причины, имеющей намерение или цель в отношении их действий, ибо если бы одни планеты двигались к востоку, а другие — к западу, то их движение нарушалось бы более часто и было бы менее правильным, поскольку они больше сближались бы друг с другом, чем в том случае, когда они все двигаются с запада на восток.
