Американские горки. На виражах эмиграции - [27]

Один корпоративный начальник принес мне в первый же день коробку с только что вышедшим в свет Microsoft Test 1.0. Это инструмент для автоматизации тестирования. Смысл его и других похожих инструментов в том, что я, как тестировщик, могу все действия пользователя описать формальным языком, и этот инструмент будет за меня выполнять действия пользователя столько раз, сколько я нажму кнопку запуска. Скорость колоссальная. То, на что тестировщику нужен час, эта штука сделает за минуту и с гораздо более высоким качеством исполнения, – не отвлекаясь и не нарушая процесс.

Книгу по пользовательскому интерфейсу я читал недели две. Читая, подробно препарировал фразу за фразой применительно к нашему продукту. И понял, что весь продукт разработан с грубейшими нарушениями абсолютно всего, что можно нарушить. Программисты просто не знали о существовании стандарта. Я написал отчет – параграф за параграфом, принцип за принципом. В компании возник не то чтобы переполох, но была серьезная дискуссия о том, насколько мы вообще хотим быть связаны каким-то стандартом. Пришли к заключению, что стандарты надо уважать.

Автоматизацию я тоже начал потихоньку осваивать, благо, что плана нет и Microsoft Test мне дали больше как игрушку. Но я с ним освоился и начал делать скрипты для автоматизации. Программирование как науку я никогда не изучал, разве что в физмат школе, под «Алгол» и «Фортран». Но как электронщик я что угодно могу закодировать, и оно будет работать. Вот и мои скрипты, может, у кого шибко грамотного и вызывали улыбку, но отрабатывали нормально. Язык программирования, используемый в Microsoft Test, – это урезанная версия Visual Basic с дополнительными библиотеками для удобного манипулирования элементами интерфейса: менюшками, кнопками, текст-боксами.

Забегая вперед, скажу, что мой опыт работы в этой компании создал все 100 % понимания профессии и учебный план будущей школы тестировщиков.

Что за профессия такая необычная?

Определенный дискомфорт состоял в том, что тогда тестировщиков как таковых вокруг не было. Я обзвонил с пяток знакомых программистов, чтобы свели меня с их тестировщиками, но все только пальцем у виска крутили, типа я с Луны свалился. «Ну, сам подумай, – говорили мне. – Мы же пишем софт, и часть нашей работы состоит в том, чтобы убедиться, что он нормально работает. Тестировщики нам для этого не нужны».

Я отправился за разъяснениями к вице-президенту по инженерии – жизнерадостному, доброму и очень умному мужику, большому теоретику (сирийскому армянину), – типа, что за профессия такая? Какие перспективы? Он мне ответил дословно так: «Если ты у нас проработаешь лет пять и все будет нормально, то сможешь выйти на уровень 40 тысяч в год».

А в компании, кроме меня и Гоши, трудятся ещё 3–4 русских программиста. Они слышат такой разговор, ржут и говорят мне, чтобы я его не слушал, потому что за такую лажу так много не платят. Этим ребятам лет по 26–28, у них лет 5 стажа, в основном, советского. Получают они 42–48 тысяч в год. Через несколько месяцев приняли на работу еще одного русского, который получал 62 тысячи. Ему сорок, и он кандидат наук. Но он такой один.

В свои 36 лет я в этой компании по возрасту уступаю только высшему руководству. Среди русских программистов только один парень из Одессы (остальные – москвичи) старше меня на пару лет. То есть, с одной стороны, я – самый начинающий, с другой – самый великовозрастный. Недоросль, натурально! Не самое комфортное положение. Но до комфорта ли человеку, которому надо кушать каждый день, и желательно 4–5 раз?

Кстати, о зарплатах

Все русские в компании знают, кто из нас сколько зарабатывает. Не то, чтобы это имело какое-то значение, но и мне скрывать неудобно, раз уж про других мне тоже известно. По американским меркам, о размере своей зарплаты следует помалкивать. Если ко мне, как менеджеру, придет Джим и спросит: «Почему это Билл получает больше меня?» – то проблема у меня теперь и со склочником Джимом, и с болтуном Биллом. Но у новичков-эмигрантов интерес к зарплатам особый: они хотят понять, насколько адекватно оплачивается их труд, не пора ли поискать другую работу.

На эту тему я в 1997 году статью написал. Привожу её здесь, так как тезисы не устарели.

«СКОЛЬКО ВЫ ЗАРАБАТЫВАЕТЕ?»

Они встретились в первый день, когда он вышел на новую работу. Она уже проработала в этой компании больше года, сначала по контракту, потом в штате. Оба в разное время учились в моей школе. Она спросила: «Сколько ты получаешь?» – «35 долларов в час, – ответил он. – А ты?» Она посмотрела на него укоризненно и сказала: «Знаешь, такие вопросы задавать неприлично». Он так и остался в неведении.

Вопрос о зарплате является очень деликатным, особенно если задан человеком, с которым вы мало знакомы. Но зачастую вы не хотите говорить на эту тему именно с тем, кого знаете достаточно хорошо. С другой стороны, вопрос о зарплате неизбежен, когда вы ищете работу. Его зададут вам в отделе кадров или в кадровом агентстве. Вопрос о зарплате может встретиться вам в многочисленных анкетах, которые приходится заполнять по поводу и без. Задавая такой вопрос или отвечая на него, надо хорошо ориентироваться в некоторых общих и частных обстоятельствах, чтобы не попасть впросак.