Американская разведка против Гитлера - [39]

Когда после мятежа Франко Германия прервала отношения с Испанской республикой, немецкое посольство, покидая Испанию через Барселону, забыло характеристику Кольбе. Ее напечатали республиканские газеты. В документе отмечался «хороший характер» Кольбе, но из-за контактов с «марксистами и евреями» его сочли недостойным для членства в НСДАП.

После Мадрида Кольбе два месяца отработал в посольстве в Варшаве, но вынужден был вернуться в Берлин из-за проблем со здоровьем его жены. В 1936 году супруга умерла, оставив мужу сына.

В 1937–1939 годах Кольбе, уже в дипломатической должности вице-консула, работал в немецком консульстве в Кейптауне, но после начала войны был вынужден вернуться в Германию, так как Южная Африка также объявила войну рейху. Его вторая жена (гражданка Швейцарии) осталась в Южной Африке пережидать военную бурю в Европе. Кольбе уже добивался развода с ней. Сына он тоже оставил в Южной Африке на попечении человека, который вел его хозяйство.

На всякий случай Кольбе прихватил с собой помимо немецкого чешский и «нансеновский»[98] паспорта, а также пистолет — он не исключал, что может «исчезнуть» по дороге в Германию.

Приехав в Берлин, Кольбе вновь отказался вступить в НСДАП, и это закрыло ему дорогу в германское консульство в Ставангере (Норвегия). Тем не менее Кольбе ценили в МИД как хорошего исполнителя и «трудоголика» и летом 1941 года он попал в секретариат посла по особым поручениям Карла Риттера[99], отвечавшего за связь между МИД и Верховным командованием вермахта.

Таким образом, чиновник небольшого ранга получил прямой доступ к секретным военным документам. Риттер получал бумаги для Риббентропа от начальника оперативного управления Генерального штаба вермахта генерала Йодля и его заместителя генерал-майора Варлимонта. Заметим, что сам Риттер в присутствии Кольбе неодобрительно отзывался о Гитлере. Впрочем, такое фрондерское брюзжание без всяких конкретных действий было характерно не только для МИД[100], но даже и для высших военных кругов Германии.

В обязанности Кольбе входило просматривать все входящие телеграммы от подразделений МИД Германии по всему миру и отбирать для Риттера самые важные. Каждый день на рабочий стол прилежного чиновника ложилось от 18 до 120 телеграмм. Кроме того, он отбирал для Риттера наиболее важные записи бесед сотрудников МИД с иностранными дипломатами в Берлине. И наконец, он просматривал иностранную прессу и отбирал для Риттера наиболее важные статьи.

Еще важнее было то, что именно Кольбе отвечал за уничтожение секретных и совершенно секретных материалов в офисе Риттера.

Сам Кольбе считал «комедией», что, несмотря на его неоднократный отказ вступить в НСДАП, ему доверили самые секретные материалы МИД. Мало того, Кольбе довольно свободно обсуждал со многими коллегами в МИД, как быстрее вывести Германию из войны. Он насчитал в родном министерстве примерно 80 сторонников оппозиции. Одной из «оппозиционерок» была сподвижница Кольбе по «перелетным птицам» Мария фон Хаймердингер, работавшая в курьерской службе МИД.

Итак, Кольбе был против Гитлера по принципиальным политическим соображениям. Типичный одиночка, он постоянным разговорам о сопротивлении предпочитал прямое действие. Готовый к риску, Кольбе этот риск, тем не менее, старался спланировать заранее.

Бывшие друзья Кольбе по «перелетным птицам» были настроены против нацизма, но считали открытое сопротивление самоубийством. Они собирались по выходным, якобы для занятий спортом, и писали печатными буквами антинацистские листовки. Потом во время «спортивных прогулок» листовки оставляли в магазинах, на почте или в банке — там, где их могли прочитать много людей. Кольбе и его друзья были людьми осмотрительными — листовки оставляли в перчатках (чтобы не дать в руки полиции отпечатки пальцев) и каждый раз в разных районах Берлина. И все же нескольких «птиц» вычислили и отправили в концлагерь.

Кольбе хотел бежать из Германии, например, тайно перейти швейцарскую границу. Он посоветовался с прелатом Георгом Шрайбером, видным деятелем распущенной нацистами католической партии Центра в Баварии. Шрайбер порекомендовал Кольбе оставаться в Германии и продолжать борьбу. Прелат формально освободил Кольбе от уз присяги Гитлеру, что для католика Кольбе было важным делом.

Кольбе приобрел в МИДе репутацию «чудака», и ему прощали откровенные высказывания. Например, в присутствии члена НСДАП он назвал Муссолини «свиньей». Но именно такая открытость Кольбе и успокаивала нацистов в германском МИД — враг ведь не станет афишировать свою позицию.

Еще во второй половине 1941 года, перед объявлением Германией войны США, Кольбе сделал попытку выйти на американцев в Берлине через католические круги. Но тут японцы напали на Перл-Харбор, и посольству США пришлось покинуть Германию. Кольбе решил проситься на работу за границу.

Весной 1942 года Кольбе рассудил, что надо как-то выехать в Швейцарию и выйти на контакт с западными державами там. Швейцарию он знал, и у него там были друзья. Сначала он просто попросил начальство отпустить его в короткий отпуск в Швейцарию или Италию (вторую страну он указал для отвода глаз) покататься на лыжах. В просьбе было предсказуемо отказано — во время войны отдыхать не время.