Американская разведка против Гитлера - [35]

Геверниц получил в УСС номер 476, но на службу его так и не приняли. Холодный и расчетливый, несмотря на свою добродушную улыбку, Даллес, который не имел друзей и определял человека только в параметрах «полезный — бесполезный», использовал Геверница для контактов с теми людьми, с которым сам он встречаться опасался. В этом смысле «неофициальный статус» Геро был как раз весьма кстати.

Правда, сам Геверниц все же должен был хотя бы как-нибудь представляться собеседникам, чтобы контакты с ним имели для них мало-мальский интерес. Поэтому Даллес сам «назначил» своего приятеля «атташе» Управления экономической войны госдепартамента США. В госдепе были взбешены появлением в Берне какого-то самозваного «атташе» и начали расследование. Но Донован вовремя предупредил своих коллег о «конфиденциальной природе» работы Геверница, и от него отстали.

Уже после войны министерство финансов США сильно подозревало Даллеса в растрате денежных средств, так как немалые суммы из фондов УСС оказались в распоряжении Геверница. И куда он их потратил, было неизвестно.

Со временем на Даллеса работала примерно сотня агентов самого различного профессионального уровня, на связи у которых в свою очередь были сотни информаторов в оккупированной Европе.

Даллесу удалось добыть сведения о разработке Германией ядерного оружия (хотя и очень фрагментарные), испытаниях ракет V-1 и V-2. Был Даллес в курсе и подготовки немецкими военными покушения на Гитлера. Правда, он абсолютно неправильно предсказал направление германского наступления на советско-германском фронте летом 1943 года — мол, немцы ударят на Москву. Трудно отделаться от мысли, что Даллес пал жертвой немецкой дезинформации, ибо Гитлер после Сталинграда уже никогда не отдавал даже предварительных приказов о наступлении на центральном участке фронта. Немцы, видимо, хотели через Даллеса передать «дезу» в Кремль, и, если бы Сталин поверил в это и перебросил войска с Курской дуги, исход немецкой операции «Цитадель» мог бы быть совсем другим.

Даллес был известным бабником, и его досуг в Берне скрашивала 38-летняя замужняя сотрудница УСС Мэри Банкрофт. Но вскоре она надоела ему тем, что была слишком умной и часто философствовала в постели.

В мае 1943 года Даллес приказал ей встретиться с Хансом Гизевиусом, сотрудником абвера в Швейцарии.

Гизевиус был немецким националистом, в июне 1933 года вступил в НСДАП и стоял у истоков создания гестапо, где работал до 1935 года. С 1936 года Гизевиус примыкал в разным правым оппозиционным группам (группа Бека, группа Остера), которые вяло пытались свергнуть Гитлера, в основном на словах. Вообще, при исследовании немецкого некоммунистического Сопротивления создается впечатление, что до июля 1944 года ни гестапо, ни СД просто не принимали его всерьез. Ведь в «оппозиционной» деятельности участвовал сам глава абвера адмирал Канарис, который был в принципе не против нацизма как такового, он всего лишь не хотел, чтобы Германия воевала против западных держав. Войну против СССР Канарис, как и вся правая оппозиция, всецело одобрял.

Именно Канарис взял в 1939 году Гизевиуса в абвер и в 1940-м направил его вице-консулом в Цюрих. В Швейцарии Гизевиус вышел на контакт с УСС и британской разведкой и активно писал книгу о своем героическом участии в немецком Сопротивлении. Он довольно часто ездил в Германию и привозил Даллесу сведения самого разного характера.

Британцы не верили Гизевиусу и считали его двойным агентом.

Немец увлекся Мэри Банкрофт и часто звал ее к себе домой. Та отказывалась, да и книгу Гизевиуса считала напыщенной и нудной. Когда она доложила об ухаживаниях Гизевиуса своему любовнику Даллесу, тот, к ее удивлению, ответил: «Ну и какого черта ты не поехала к нему? Это могло быть интересно!»[86] Мэри и не догадывалась, что Даллес специально «подложил» ее Гизевиусу, так как она ему просто надоела.

Между тем в январе 1943 года Рузвельт и Черчилль встретились в Касабланке и публично провозгласили, что никаких переговоров о мире с Германией никто вести не будет. Возможна лишь полная и безоговорочная капитуляция рейха. Сталин полностью присоединился к такой точке зрения. Буржуазно-националистическое немецкое Сопротивление (которое в Швейцарии представлял Гизевиус) считало такое решение Вашингтона и Лондона стратегической ошибкой. Мол, что толку свергать Гитлера, если все равно придется капитулировать перед русскими?

Даллес считал требование безоговорочной капитуляции «идеальным подарком» для нацистской пропаганды. Теперь, мол, у немецкого народа нет альтернативы верному служению Гитлеру. Кстати, в своей телеграмме Доновану от 31 января 1943 года Даллес не без сарказма отметил, что успехи русских на фронте произвели в Швейцарии гораздо более сильное впечатление, чем конференция в Касабланке.

Заметим, что ранее в своей телеграмме 5688 от 8 декабря 1942 года Даллес пришел к выводу, что никаких признаков возможного «коллапса» Германии не наблюдается, несмотря на «неудачи» (имелся в виду Сталинград) на восточном фронте[87].

Даллес настойчиво предлагал дать немецкому народу «надежду» на то, что поражение в войне не будет для него слишком «суровым». Одновременно шеф УСС в Берне «мистер Бернс» (еще один псевдоним Даллеса) советовал «Виктору» (Доновану) объединить движение Сопротивлении на Балканах, чтобы сделать его достаточно сильным для «противодействия неминуемым русским требованиям в этом регионе».