Американская интервенция в Сибири. 1918–1920 - [71]

Когда американцы впервые прибыли в Сибирь, большинство из нас, естественно, ожидали, что опыт войны и революции изменил взгляды бывшего правящего класса. Однако как только этот класс начал творить страшные зверства, которые совершались в Сибири, или попустительствовать им, стало понятно, что эти люди так ничему и не научились.

Я старался как можно полнее быть в курсе того, что делали войска Соединенных Штатов. Я отслеживал всю достоверную и недостоверную информацию, чтобы сформировать свое мнение об офицерах, находившихся на разных станциях. И среди всех этих людей только один командир показался мне человеком, имевшим личные пристрастия, хотя во всем остальном он был прекрасным офицером, хорошо выполнявшим свою работу.

К середине октября 1919 года Колчак практически полностью лишился влияния на Дальнем Востоке. Русское издание «Монархист», естественно, старалось поддерживать мысль о том, что, благодаря иностранной поддержке, Колчак продолжает быть влиятельной фигурой. Но в том, что касалось американцев, его место на сцене заняли казаки и японцы.

Очевидно, что предпринимались какие-то маневры с целью объявить Семенова диктатором Дальнего Востока, когда падет Колчак. Что же касается японцев, такой шаг фактически означал бы, что они сбрасывают маску желания помочь России и обнажают реальные намерения, которые преследовали с самого начала. Даже генерал Нокс был не готов поддержать такой дерзкий план.

16 октября я телеграфировал военному министерству, что «сейчас агрессивные действия со стороны казаков не представляют опасности, за исключением тех случаев, когда им противостоят совсем малочисленные отряды. Вдоль всей железной дороги на востоке расположились чехи, и японцы понимают, что им будет трудно контролировать конфликт, если он начнется».

Это было очевидным доказательством начала пути к полному краху колчаковского режима. Я получил из Харбина письмо от полковника Эмерсона, датированное 22 октября, в котором он писал, что Сукин сказал ему: «Сибирское правительство не в состоянии выполнять межсоюзническое железнодорожное соглашение, из-за противоречий между железнодорожниками и армейскими офицерами, которые считают, что союзники пытаются реорганизовать железную дорогу с целью взять контроль над ситуацией в свои руки».

Правительство Колчака никогда не собиралось исполнять межсоюзническое соглашение. Железная дорога всегда оставалась военной дорогой, управляемой и используемой русскими властями. То, что американские войска охраняли эту дорогу, вызывало большое недовольство со стороны демократических кругов и нанесло престижу Соединенных Штатов серьезный урон.

16 ноября офицер моей разведки сообщил следующее: «Русское население на местах не выказывает приверженности правительству Колчака, которое некоторые называют теперь «правительством Нокса».

Революция Гайды

Генерал Гайда, порвавший с администрацией Колчака, поехал на восток и 8 августа 1919 года прибыл во Владивосток. Он не только публично заявил, что правительство Колчака не устоит, но предпринял ряд других провокационных действий, и я не могу сказать, почему дальневосточные приверженцы Колчака ничего не сделали для того, чтобы его ограничить. Гайда написал обширный доклад о Колчаке и сделал его достоянием гласности. Обратив всеобщее внимание на недостатки колчаковского режима, он, в частности, писал:

«Острота ситуации требует особых предосторожностей. Настоятельной необходимостью является переход к открытой демократичной государственной политике и строгое следование ей, чтобы обрести уверенность в том, что потом можно будет рассчитывать на большинство населения и на армию. Не должно быть сомнений в демократичности правительства, желании установить порядок и соблюдать гражданское законодательство. Правительству необходимо избавиться от тех функционеров, которые, не задумываясь, извлекают личную пользу из своих должностей. Правительство должно объявить, что его конечной целью является созыв Учредительного собрания на базе всеобщего, равного, прямого и тайного голосования. Необходимо провести встречи представителей правительства с местными земскими собраниями, городскими думами и представителями других общественных организаций. Необходимо предпринять шаги для предотвращения таких нарушений, как расстрелы без суда, на всей территории России. Необходимо также разработать систему, обеспечивающую свободу собраний, как в европейских странах.

Следует принять меры, чтобы восстановить полномочия земств и городских дум, и провести расследования в отношении административного наказания, которому подвергались их члены.

Необходимо с большим сочувствием относиться к крестьянским массам и развивать сельское хозяйство».

Эти предложения могли бы прекрасно помочь стабилизировать ситуацию в Сибири, но, к несчастью, сам генерал Гайда не следовал этим принципам, когда командовал войсками Колчака. В то время он заявлял, что в деле усмирения непокорных русских верит больше в кнут и штык, так что его заявления выглядели запоздалыми и не вполне свободными от желания отомстить Колчаку.

Ситуация на фронте стремительно ухудшалась. Уже 22 августа офицер военной разведки полковник Эйхельсберг сообщил: «По сведениям, полученным из надежных источников, линии фронта, удерживаемой сибирской армией, практически не существует».