Все ясно, не правда ли? Оставим «Аналог» и обратимся к журналу «Эмейзинг». Рассказ Альфреда Гроссмена «Ассенизаторы». Снова будущее. Студент слышит ночами шум на улице. Он спрашивает, что это такое, но ему настойчиво советуют не уточнять В дальнейшем выясняется, что ассенизаторы ловят на улице «лишних людей» и с нашей перенаселенной планеты отправляют их на Венеру…
Бросим «Эмейзинг» и вернемся к нашему номеру «Фэнтези». Рассказ Уилларда Марша «Грех Эдны Шустер». Эдна изменяет своему мужу с неким Раулем и вдруг обнаруживает однажды, что ее любовник сделан из опилок…
Как же все это понимать? Что же это за «научная фантастика»? Не следует ли считать всех этих хеймов, гессеритов и раулей свидетельством скорее нищеты, чем избытка воображения? Являются ли перечисленные рассказы характерными для американской фантастики?
Если говорить о количественной стороне дела, то, безусловно, являются. Из тех 500–600 рассказов и 80—100 романов, которые ежегодно публикуются в США под рубрикой «сайенс фикшн», 90 % — это макулатура. Удивляться здесь нечему, поскольку то, что прежде именовалось просто бульварщиной, надело космический шлем и называет теперь себя по-другому.
Но можем ли мы при всем том присоединиться к уничтожающему мнению, высказанному Норбертом Винером? Нет, потому что в оставшихся десяти процентах, представленных именами Брэдбери, Шекли, Саймака и Азимова (в лучших их вещах), есть много хорошего, а порой и прекрасного. А ведь мы всегда судим о литературе не по низким и позорным образцам, а по тому, что в ней сильно и высоко.
