Американцы. Очерки - [12]

Негры, повторяем, отнюдь не единственные небелые американцы, находящиеся на положении пасынков в своей стране. Специалисты считают так называемых «чиканос» «наиболее угнетаемой, наиболее дискриминируемой этнической группой в США». «Чиканос» — это американцы мексиканского происхождения, они составляют больше половины 11,3 миллиона американцев, говорящих на испанском языке. Живут они в основном в Калифорнии, Техасе, Нью-Мексико, Аризоне, Колорадо. Больше всего их проживает в Техасе. Удел «чиканос» — сезонные работы в сельском хозяйстве, уборка мусора в городах. Точно так же, как и дискриминация в труде, их преследует и дискриминация в образовании. Безысходная нищета и бесправие «чиканос», похоже, не волнуют власти страны. Более того — местные полицейские силы, как правило, систематически терроризируют «чиканос», чтобы держать в узде дешевую рабочую силу.

К париям американского общества относятся и два миллиона пуэрториканцев, проживающих в США. По официальным американским данным, почти треть из них зарабатывает так мало, что их даже нельзя отнести к категории бедняков, а уровень безработицы среди них значительно выше, чем среди всех остальных этнических групп населения США. Так, если безработица среди женщин в среднем по стране составляет 6,6 процента, то для пуэрториканок она достигает 17,6 процента.

Таковы факты. Такова американская действительность. И в этой связи нельзя не упомянуть о бытующем в США антисемитизме. Он в той или иной степени распространен среди самых разных слоев населения Соединенных Штатов. Например, антисемитизм остро ощущается в армии, организации в США, разумеется, не самой прогрессивной. Об этом говорят не только мои встречи с военнослужащими, но и литературные произведения о современной американской армии. В США существует так называемый «Национал-социалистический фронт освобождения», который ставит своей целью «борьбу до конца за освобождение Америки от евреев». Но не только неонацисты преуспевают в таком мракобесии. Например, в Нью-Йорке треть тех организаций, которые строят дома, не сдает квартир евреям. Около 700 деловых клубов в стране не допускают в свой состав евреев.

При разговоре на эту тему мне вспоминается такой случай. Летел я из Сан-Франциско в Нью-Йорк. Пять часов через весь континент, с запада на восток. Чтобы зря не терять на это путешествие дневное время, выбрал ночной рейс. В салоне первого класса кроме меня был еще только один пассажир. Вот о ком можно сказать — стопроцентный американец! Я бы даже посмел выразиться так — стооднопроцентный, до того он был похож на тот тип преуспевающего гражданина Соединенных Штатов, который давно подарила миру американская реклама. Ему было за пятьдесят, но вид у него был цветущий. Высокий, стройный, седой, но с идеальной прической, правильное лицо с легкой тенью загара и, наконец, ко всему прочему отлично сшитый костюм, именно такой, какой говорит о своем хозяине не менее красноречиво, чем «кадиллак» последней модели.

— Давайте познакомимся,— предложил мой спутник и добавил по американской традиции свое имя: — Джон.

— Владимир,— ответил я и пожал протянутую руку.

Тут же он дал мне свою визитную карточку. Я подал свою. Я мгновенно глянул на его визитку, убедился, что моего соседа действительно зовут Джоном, и опустил ее в свой нагрудный кармашек. А Джон, наоборот, внимательно изучил мою карточку и расспросил меня о моей работе, должности и т. п. Я, разумеется, потом, в ходе нашей беседы, поинтересовался, кто он такой, и узнал, что Джон бизнесмен. Но мало ли в США деловых людей! Я и беседовал с ним как с бизнесменом средней руки, каких в Америке многие тысячи. Он мне поведал, что в Сан-Франциско был всего несколько часов. Это его инспекционная поездка по нескольким филиалам фирмы. Сан-Франциско был пятым городом на его пути. Теперь летит в Нью-Йорк, там у него дом и главный офис. Заскочит домой на два-три часа — и потом дальше, в Хьюстон (штат Техас.— В. Н.).

Изнывающие от отсутствия других пассажиров стюардессы усердно обслуживали нас. Угощали на славу. Ведь мы летели на «Боинге-747», самом в то время большом и роскошном самолете.

За пять часов беседы о многом можно поговорить. Но я хочу выделить одну затронутую Джоном тему.

— А как у вас в стране с антисемитизмом? — спросил он.

Я ответил ему так, как оно есть. Что у нас антисемитизм — это прежде всего дурной тон, а по большому счету он противоречит нашей идеологии и даже преследуется законом.

— Ну, а как у вас с сионизмом? — продолжал мой собеседник.

Снова я ответил ему по существу. Сказал, что мы против сионизма, поскольку он является одной из форм расизма. Джон задал еще несколько вопросов на эту тему, а потом спросил:

— Скажите, Владимир, а вы можете вот так же открыто заявлять о своем отношении к сионизму у себя дома?

Я был безмерно удивлен.

— Джон, я вам, первому встречному, говорю об этом именно так, почему же я вдруг у себя дома буду говорить иначе?

— Владимир, я верю вам. Но вопрос свой задал не зря. Хотя вы не первый раз в Америке, советую вам не судить здесь так открыто о сионизме. Лично я разделяю ваши взгляды, но поверьте мне — здесь у вас из-за этого могут быть большие неприятности, очень большие! Вы, наверное, не представляете, какая это у нас сила — сионизм.