Америkа (reload game) - [170]

– Это не горизонт завален, компаньеро командующий, это палуба! – жалобно встрял его адъютант, капитан-лейтенант Клархайт.

– Спасибо, капитан, я в курсе! – выкашлял последний свой смех адмирал: розовая пена в уголках губ, отходит, всё.

«Ну что за болван, – раздраженно думал кавторанг Елатомцев, четверть часа назад принявший командование максудовским “Кашалотом”, а спустя десять минут уже отдававший команду “оставить корабль” – успев еще в промежутке получить тяжелое ранение в правую руку, – и за что его только адмирал держал, пропадет ведь теперь сам-то по себе…» Палуба фрегата обозначила растущий крен – калифорнийский флагман довольно быстро уходил в воду правым бортом, – но ракурс был и впрямь хорош: слева направо – догорающий трофейный «Резольюшен» (бог дал – бог и взял), пара полузатопленных фрегатов янки, а в недосягаемом уже отдалении – колонна из трех оставшихся кораблей эскадры Максудова, стремительно утягивающаяся под защиту береговых батарей дикси, успешно проскользнув между блокирующим Новый Орлеан флотом Федерации и пытавшимися приостановить ее заградительным огнем кораблями Ямайской эскадры Королевского флота.

Три паровых многопушечных фрегата в Атлантике – не стоящий внимания пустяк по меркам флотов великих держав; три паровых многопушечных фрегата на крупной реке, вроде Миссисипи, где практически нет железнодорожных коммуникаций – сила, радикально меняющая весь ход войны во всем том бассейне, едва ли не «абсолютное оружие». Так что сраженный в грудь осколком Максудов мог считать себя победителем: отличный стратегический план, тонко задуманный и отважно исполненный, а финальным росчерком – красивая смерть, на радость грядущим живописцам и романистам; позволяющая к тому же командованию и правительству при нужде «валить на него, как на мертвого»…

Ну а нам, грешным, пора уже и о себе позаботиться: сдаемся мы, стало быть, непременно британцам – янки своим нежданным поражением в матче «“Матрас со звездами” против “Омлета с луком”» обозлены до крайности, тут всякое может приключиться... Не зря ведь я дотянул-таки на тонущем «Кашалоте» до единственного клочка тени, отбрасываемого на эти воды Юнион Джеком!

…С рукой, однако, обстояло совсем уже худо, и как он сумел подняться по штормтрапу из шлюпки на борт британского флагмана «Инвинсибл» – он и сам не помнил толком: горизонт завален, а мир то уходит в туман, то норовит распасться на куски, а надо держаться прямо, и точно вписаться в шпалеру из шестерых (шестерых?.. да какая к черту разница…) морпехов в красных мундирах, берущих «на караул» у того штормтрапа, и еще церемонно сойтись на встречных курсах с их старшим офицером:

– Контр-адмирал Пайк, к вашим услугам. Позвольте вашу шпагу, сэр – вы превосходно дрались, мои комплименты! Вице-адмирал Максудофф, я полагаю?

– Максудов погиб, сэр. Я – капитан второго ранга Елатомцев, командовал «Кашалотом» последние четверть часа. Мы сдаемся британскому Королевскому флоту; можем ли мы рассчитывать, сэр, что вы не выдадите нас янки?

– Безусловно так, сэр! А вы, как я вижу, более нуждаетесь во враче, нежели в традиционном ужине в адмиральской каюте.

– Боюсь, что так, сэр. С аппетитом плоховато…

Петербург, Зимний дворец, 16 октября 1861, 13:40 (11:40 по Гринвичу).

– Так это – ультиматум? – серые, чуть навыкате, глаза Государя спокойно и даже, пожалуй, насмешливо озирали министра иностранных дел, и лишь близко зная Александра, можно было понять – насколько тот взбешен.

– Я задал лорду Блэквуду этот же вопрос, Ваше Величество. Тот, в свойственной британцам манере, встревоженно вчитался в текст передаваемой мне ноты, после чего недоуменно пожал плечами: «Да нет же, ваше высокопревосходительство, какой ультиматум? Тут ведь ясно написано в заглавии: “Меморандум”!»

– Английский юмор… Стало быть, «Андреевский флаг в любой точке Атлантики за пределами Балтики» будет рассматриваться Лондоном как односторонний выход России из Парижского договора 1856-го, и это будет иметь «немедленные и самые серьезные последствия, вплоть до военных». Нам есть, чем ответить на этот… ультимеморандум? хотя бы теоретически?

– Нет, Ваше Величество, – покачал головой военный министр. – Даже при всем нашем желании – вступиться за Ваших… извините… калифорнийских компаньерос нам просто нечем: флота открытого моря у Империи, по условиям Парижской капитуляции, действительно нет, и вновь появится он у нас отнюдь не завтра.

– Ясно. А что там с Соединенными Штатами? Это – совместный англо-американский ультиматум?

– Формально – нет, Ваше Величество, – вновь вступил министр иностранных дел, – но, по сути, конечно, так. Американцы ставят вопрос ребром: как им следует понимать тот факт, что корабли под Андреевским флагом участвуют в боях против флота Федерации – имеется в виду, конечно, компанейский адмирал Максудов, принудивший позавчера к сдаче остатки эскадры адмирала Гудвина, что попали в ловушку у Нового Гамбурга, – и не означает ли сие, что Петербург перешел к прямой военной поддержке Ричмонда? И американская нота представляется даже более серьезной по последствиям, чем британская.