Америка. Чудеса здоровой пищи - [19]
Тут у меня в сердце растаяла последняя зимняя иголочка, и я поняла, что теперь всю жизнь буду называть жонкиль дикими нарциссниками. Лили — моя младшая. Вы небось и сами знаете, как это бывает. У нас в семье, например, розовых птиц с длинными шеями именуют флингмы, потому что именно так переиначил их настоящее название один из моих племянников — ох и давно это было, лет двадцать назад.
Вот такими весна нас и застала: с широкими улыбками, от уха до уха, волочащими ящики с рассадой как раз тогда, когда соседи начали вытаскивать из чуланов и ставить на лужайках пластмассовые фигурки птичек, целующихся ребятишек и прислонять к дереву смахивающих на привидения фанерных ковбоев. Учтите, в южных штатах украшение лужаек возведено в ранг высокого искусства. Тут, в нашем Диксиленде, народ не ограничится тем, что просто швырнет на клумбу две-три гирлянды мигающих лампочек в декабре и назовет это праздником года, ну уж нет, господа. В нашем городке живут люди с фантазией. Так, например, в Пасху, по неустоявшейся традиции, местные жители подвешивают к дикой яблоне чучела зайцев, а вокруг несчастного животного — пластмассовые яйца невероятно веселой раскраски.
Я выросла на этой земле и сохранила свои детские воспоминания: как в каждом муниципалитете был как минимум один житель, двор которого празднично украшался — например, как у моей бабушки по папиной линии: все знали, что у нее талант украшать двор, — но среднему горожанину достаточно было бросить у себя во дворе шину и засадить ее изнутри петуниями. (Эстеты могли высадить маргаритки в выброшенном фарфоровом унитазе.) Но те дни ушли, мой друг, и угнаться за какими-нибудь Джонсами нам больше не удастся.
После недавних строительных работ палисадник нашей фермы превратился, говоря в переносном смысле, в tabula rasa[3]. (А если не в переносном, то попросту в грязь.) Я прикинула, не посадить ли на месте лужайки салат и краснокочанную капусту, воссоздав посадками облик, скажем, Моны Лизы. Или составить фразу — что-нибудь вроде «ВЫКОСИ МЕНЯ». Однако, сообразив, что наш дом с проезжей части все равно не виден, я отказалась от мысли выступить в роли дизайнера. Вышеназванная зелень будет посажена на овощную грядку, хотя я в принципе не вижу ничего унизительного в том, что один-два помидорных куста украсят собой симпатичный многолетний бордюр. Овощи великолепны, особенно весенняя зелень, они такие яркие.
Бронзовый салат стреловидный, ромен-салат, похожий по окраске на пятнистую форель, красная кормовая капуста — вот радуга моего апрельского сада, и вам предложат похожий ассортимент на любом фермерском рынке или у зеленщика. Вот поэтому я и стала выращивать свои овощи из семян, а не брать рассаду из местной оранжереи: у меня большое разнообразие великолепных овощей. Я замечала, как женщины смотрят на рекламу драгоценностей: глаза затуманены, рука прижата к груди; я хорошо понимаю их. Сама в январе читаю каталоги семян с таким же замиранием сердца. И представляю, как растет и ширится мой огород, приклеивая ярлычок заказа на каждую страницу, где нахожу нужные мне семена. Я впадаю в экстаз от таких названий, как арбуз «Луна и звезды», гибискус «Алмаз», вьющаяся фасоль «Золото Бакау», перец «Сладкий шоколад», дыня «Колхозница», перец «Джорджианский хрусталь» и даже тимьян ползучий. Проходящий мимо Стивен видит каталог, который в бахроме желтых наклеек стал похож на парик, и спрашивает: «Может, проще отметить только ненужное?»
Сортовые овощи — происходящие из древних сортов, носители наследуемых качеств, бесспорно прекрасны; привлекают не только их поэтические названия, но осознание того, что за каждым таким названием — целая история. Сорт несет в себе историю, когда он сохраняется в виде семян в течение многих поколений, эти семена тщательно хранятся и передаются из рук в руки, от одного садовода к другому. Сортовые овощи подвергаются перекрестному опылению, в противоположность гибридам, которые представляют собой одноразовый продукт насильственного скрещивания между разными видами растений. Такие гибриды размножаются через половые органы растения, получая пыльцу в завязь, так что они все же ограничены одним своим видом: например, кукуруза высокая скрещивается со скороспелой или огурцы плодоносные с неколючими, и в полученном одноразовом потомке совмещаются идеальные свойства обоих родителей. Семена этих весьма одаренных гибридов медленно распространяются и потом доминируют в каталогах и на наших пахотных землях. Происхождение их неестественно; конечно, они весьма живучи, но в следующем поколении из этих гибридов вырастет непредсказуемый и чаще всего нежелательный потомок. Так что семена гибридов надо покупать снова каждый год в тех фирмах, которые их создали.
Генетическая модификация (ГМ) контролирует фермера на один шаг вперед. Фирмы, производящие семена, создают и продают гибриды с 1920-х годов (самой первой была «Компания по производству семян гибридов»), но ГМ — это совершенно новый процесс, в нем происходит напрямую манипулирование генами в лаборатории. Не связанный границами природного пола, генный инженер может комбинировать качества особей, которые не имеют ничего общего в природном мире: например, вводить гены животных или бактерий в хромосомы растений и наоборот. В итоге получится искусственный продукт генной инженерии — «ген-терминатор», который заставляет зерно совершать генетическое самоубийство после одного поколения, чтобы какой-нибудь ушлый фермер не захотел сэкономить патентованные семена своего дорогущего урожая: нет уж, пусть снова покупает семена у фирмы, которая их создала.
