America Latina, или Повесть о первой любви - [7]

Когда я вернулся в лагерь, уже светало. В лагуне исчезли крокодилы и летучие мыши, но зато появились рыбки-четырехглазки (Anableps). Каждый глаз у них из двух половинок, из которых одна смотрит в воздух, а другая — в воду. Я разбудил Юльку, и мы собрались позавтракать.

Увы, в пакете с пиццей зияла дыра, и вереница сухопутных раков-отшельников улепетывала вниз по стволу дерева с кусочками нашего завтрака в клешнях. Я всю жизнь изучаю зоологию, но никогда бы не поверил, что эти крошки способны на подобную низость. От чудесной пиццы осталось меньше трети.

Пришлось нам предложить нашим друзьям проводить их до Сан-Хосе, куда они как раз собирались. Добирались мы в столицу почти весь день — все-таки 300 км. Там очень удобная система нумерации улиц, так что найти любой адрес не представляет труда.

Мы выбрали по путеводителю ночлежку с гордым названием «Gran Hotel Imperial», которая характеризовалась как «популярный приют бедных гринго, но с сомнительной репутацией и в неблагополучной части города». Нам очень понравилось, что прямо под окнами — большой фруктовый базар. Правда, никто из персонала не говорил по-английски, а понимать местный испанский трудно из-за беспорядочного проглатывания согласных. В отеле было совсем мало народу — в жаркое время года здесь «межсезонье».

В Сан-Хосе мы отдохнули денек, слоняясь по китайским ресторанчикам и фруктовым лавкам, а потом поехали к вулкану Ареналь (1552 м). Автобус долго петлял по центральному нагорью, среди цветущих вилл и садов, то въезжая в облака, то выскакивая на солнце. Он останавливался у каждого столба, подбирая и высаживая крошечных девчушек-первоклассниц и пожилых дам с авоськами, так что вулкан мы увидели уже под вечер. Голый конус грозно поднимался над лесом, его вершину скрывало грязно-бурое облако. У развилки стояла билетная касса с плакатом, приведенным в начале этой главы.

— Пустяки, — сказал я, — обойдем лесом.

Мы отошли метров на пятьсот и вломились в заросли. Обычно по тропическому лесу пройти не так уж сложно, но здесь большие деревья были когда-то вырублены, и образовалось густое сплетение лиан, бамбука, толстой паутины, древовидных папоротников и колючих пальм. От малейшего прикосновения к веткам с них сыпался серый вулканический пепел, который забивался за шиворот и прилипал к мокрой коже. Мы упорно пробивались вперед, но вскоре у меня появилось ощущение, что Юлька готова вцепиться зубами мне в затылок.

К счастью, тут мы снова вышли на дорогу. Но едва мы успели отряхнуться, как из-за поворота появилась машина сторожа, объезжавшего парк перед закрытием, и нас с позором отконвоировали обратно ко входу. Только индульгенция спасла нас от более серьезных неприятностей.

Я всегда испытывал жесточайшие муки совести, пролезая в заповедники и национальные парки без билета. Ведь, будучи биологом, я должен был бы в первую очередь тратить деньги на поддержку охраны природы. Увы, подобные расходы были нам совершенно не по средствам. Мы спустились к соседнему озеру, окруженному густыми зарослями панданусов (это вроде вертикально растущих пальмовых листьев), вздремнули немного, а в полночь по сухому руслу снова пошли на вулкан. В ночной тишине было отчетливо слышно его забавное пыхтение, как у древнего паровоза.

Облака разошлись, но над вершиной висела черная туча, освещенная снизу красным пламенем, а на голову нам то и дело сыпался пепел. Раз в несколько минут в воздух взлетал фонтан золотой лавы, и тонкие светящиеся ручейки устремлялись вниз по склону. По мере того, как очередная порция лавы застывала, от концов этих ручейков отрывались огромные горящие комья и с сочным чавканьем катились к подножию. Спотыкаясь о камни, мы постарались подойти как можно ближе к самому длинному из лавовых языков и долго смотрели на эти «снежки». Потом мы спустились вниз, расстелили на песке палатку, плюхнулись на нее и спали до рассвета, не обращая внимания на начавшийся мутный дождик.

Наутро вулкан неожиданно сделал нам более приятный подарок. Мы возвращались к деревне Фортуна и у самой дороги нашли в лесу горячую речку с чистейшими изумрудными плесами, над которыми то и дело зависали в воздухе серебристые колибри, а яркие бабочки порхали вокруг свисающих с деревьев белоснежных орхидей. При нашем приближении ярко-зеленая ящерица-василиск соскочила с ветки, перебежала плес по воде на задних лапках и скрылась в траве. Мы смыли с себя грязь и пепел и, довольные, вернулись в Сан-Хосе. Но память о восхождении еще долго оставалась на нашей одежде.

В американских тропиках постоянно встречаются растения из семейства луносемянниковых (Menispermaceae). Их семена полукруглой формы одновременно приклеиваются к ткани и прицепляются микрокрючками, иногда сплошь покрывая ваши брюки за несколько метров пути по лесу. Уже вернувшись в Москву, я обнаружил на одежде и рюкзаке семена 6 разных видов. Одна такая травка даже сумела расселиться из Бразилии до самой России. В общем, все оставшееся время в Коста-Рике мы то и дело срывали с себя не замеченные ранее зеленые «липучки». К луносемянниковым относится также большинство растений, используемых индейцами для приготовления стрельного яда.